Дело о мумии. Дело о бриллиантах - Мартин Видмарк Страница 8

Достав из заднего кармана блокнот, Лассе сделал пометку.

– Когда мумия появилась в Валлебю? И как? – задала новые вопросы Майя.

Барбара Пальм сначала вздохнула, а потом пустилась в воспоминания, и на лице у неё даже заиграла улыбка:

– Как-то раз, давно уже, я ездила в Египет на конференцию. Наша группа отправилась в круиз на корабле по Нилу, и в этом путешествии я познакомилась с доктором Ибн Аль-Каимом. Этот замечательный человек работает директором Исторического музея в Каире. Мы устроили романтический ужин при свечах на палубе под звёздным небом. И Ибн пообещал сделать незабываемый подарок моему музею «в далёкой и холёдной Свеции».

«Ну и подарочек – забальзамированный труп трёхтысячелетней давности!» – подумала Майя.

Майя и Лассе сразу смекнули, что Барбара Пальм по уши влюблена в этого Аль-Каима.

– Аль-Каим сдержал своё слово: два месяца спустя в музей Валлебю привезли эту самую мумию, – с мечтательной улыбкой сказала Барбара Пальм. – В записке, которая прилагалась к саркофагу, Аль-Каим рассказал её историю. Вы же знаете, что под этими повязками двоюродный брат фараона Рамзеса? – Директриса махнула рукой на саркофаг.

Майя и Лассе кивнули.

Барбара Пальм посмотрела на загадочную мумию и продолжила рассказ:

– При жизни этого человека звали Майхерпери, это значит «лев приближается». Он охранял сокровища Рамзеса. Майхерпери владел несметными богатствами и вершил судьбы многих людей. Он обладал безграничной властью.

Майя и Лассе вспомнили, что рассказывала на экскурсии учительница: «В Древнем Египте верили в загробную жизнь. Поэтому трупы бальзамировали, чтобы они могли храниться тысячелетиями. Мёртвых смазывали благовониями и травяными настоями, а затем туго пеленали повязками. Потом гробницы заполняли золотом, драгоценностями, едой, мебелью – словом, всем, что могло пригодиться мертвецам в загробной жизни.

Когда всё было сделано, жрецы замуровывали вход и накладывали заклинание. Эта магическая сила оберегала мумию от расхитителей гробниц.

Если кто-то всё же вскрывал гробницу и тревожил покой мёртвого, он навлекал на себя болезни и беды».

– Кто ещё работает в музее? – спросил Лассе и помотал головой, чтобы отделаться от неприятных мыслей. Не нравилось ему находиться рядом с мумией.

– У нас всего четыре сотрудника, – сказала Барбара Пальм.

Майя достала свой блокнот.

– Кассирша Пернилла Грэн приходит на работу в половине десятого, перед открытием музея, а уходит в пять вечера, сразу после закрытия.

– И давно она у вас работает?

– Четыре года назад летом пришла. Она тогда ещё училась в университете, но не доучилась и осталась здесь. Деньги ей нужны. А то как же, она ведь транжира ещё та!

У директрисы был такой злобный тон, что Майя и Лассе испуганно вздрогнули.

– Что ни день у неё новые тряпки. Всегда чуть ли из окошка кассы не выпрыгивает, а если приходят симпатичные молодые мужчины, она с ними открыто флиртует! Живёт она в огромной дорогущей квартире в центре, а на работу ходит пешком. Говорит, мол, поддерживает себя в форме.

Директриса аж фыркнула от возмущения.

А Майя и Лассе сразу догадались, что кассиршу Перниллу она сильно недолюбливает.

Кассирша может быть причастна к краже картины – ведь ей очень нужны деньги.

– А убирается здесь кто? – спросил Лассе.

– Тоже мне – убирается! – злобно хмыкнула Барбара Пальм. – Грязи по колено! А эту, с позволения сказать, уборщицу зовут Корнелия Хаммарберг. Она на полставки работает. Приходит в пять часов, когда музей закрывается, и начинает убираться. Целых три часа! Домой она уходит в восемь вечера, как раз перед дежурством сторожа. Этот зал она убирает в последнюю очередь, потом уносит ведро, швабры и чистящие средства в чулан и отправляется домой. Подметает она плохо, вон пыль по углам катается. Я ей уже давно сказала: если не будешь работать как следует, я тебя мигом уволю.

– А она что? – поинтересовалась Майя.

– Ха! Сопли распустила и заявила, будто бы состоит в обществе «Друзья музея». И пообещала, что на следующей встрече общества расскажет всем, какой я никудышный директор, – презрительно скривившись, процедила Барбара Пальм.

– А где живёт Корнелия Хаммарберг? – спросил Лассе.

– После работы эта лентяйка тащится на автобусе за город. Она тут работает с доисторических времён. Да ей наверняка столько же лет, сколько этой мумии, – сверкнула глазами Барбара Пальм.

Лассе и Майя подумали, что при таком скверном характере директриса явно нажила себе много врагов.

– Кхе-кхе! – послышалось из-за дверей. Это пришёл начальник полиции Валлебю.

Войдя в зал, он кивком поздоровался со своими старыми знакомыми Лассе и Майей.

– Мы только что получили снимки с камеры наблюдения, – сообщил он. – Вам стоит взглянуть.

Открыв конверт с фотографиями, Барбара Пальм вскрикнула. Один из снимков упал на пол. Потрясённая директриса без сил опустилась на стул.

– Сторож не врал… Это на самом деле мумия! – сказала она, глядя перед собой застывшим взглядом.

Майя нагнулась за фотографией, на которой было чётко видно руку в повязках, сжимающую нож! И этим ножом забинтованная рука вырезала пропавшее полотно из рамы. Хотите – верьте, хотите – нет, но всё говорило о том, что картину похитила ожившая мумия.

Майя передала фотографию Лассе. Мальчик пристально посмотрел на неё и с сомнением покачал головой:

– Нет, тут явно что-то не так. Нож в руке мумии.

Майя бросила на него взгляд. Кажется, Лассе догадался о чём-то важном.

– Значит, в музее работают четыре человека, верно? – уточнила Майя. – Вы – это раз, кассирша Пернилла – два, уборщица Корнелия Хаммарберг – три. И четвёртый – это сторож Кристер Лён, так?

– Всё верно, – кивнула Барбара Пальм, которая понемногу приходила в себя. – Кристер работает тут недавно. Примерно пару месяцев назад он сюда устроился.

«Тогда же, когда появилась мумия», – записала в блокноте Майя.