Живые. Эра драконов. 3. Подземные корабли - Варвара Еналь Страница 8

– Ну… Да, наверное…

– Гайношу удалось спрятать оба Третьих ключа. Поэтому мы просто убьем Мару.

– Я не слышала, чтобы он такое говорил, – засомневалась Мэй. – Когда ты это понял?

– Понял. Неважно. Я спросил твоего отца, и Гайнош знал, что надо ответить. Пошли, пора лететь.

Мэй оглянулась, бросив последний взгляд на реку, на высокие деревья около нее, среди которых находилось теперь и дерево с зарытым под ним сокровищем. Вздохнула и последовала за Люком.

Спросила, сама не зная зачем:

– Что тебе снилось? Ты сильно кричал во сне…

– Мне снилось, что я лечу на драконе и убиваю…

1

Тигаки умела красиво петь и знала множество песен. Колыбельные, песни-напутствия перед охотой, песни жениха к невесте – она запоминала их на каждом празднике около Костровой Башни.

Но почему она вдруг вспомнила старую, очень старую колыбельную с грустным мотивом, которую, по легендам, пели когда-то своим детям древние кочевники-пастухи, жившие раньше в Камлюках?

Когда-то Камлюки были степями. А в степях находились города и маленькие селения. На селения часто нападали драконы. И жители селения сложили песню-колыбельную для своих детей. Песня стала популярной, и ее пели в каждом доме. Каким-то чудом эта колыбельная сохранилась после Железной войны и дошла до племен Всадников.

Ее считали мрачным предзнаменованием, эту старую колыбельную. О ней не слишком-то говорили, и лишь выжившие из ума старухи осмеливались затягивать древнюю мелодию у семейных костров.

Мэй не знала историю колыбельной, она много чего не знала. Но и ее испугали мрачные слова, и, устроившись в седле Тхана, девчонка спросила:

– Почему твоя мама запретила петь эту странную песню?

Люк сел рядом с ней (переднее седло оказалось тесноватым для двоих, но в нем лучше было управлять полетом) и коротко ответил:

– Потому что она странная.

Не время было говорить о древних традициях и забытых предзнаменованиях. Не хотелось сообщать любимой девушке, что песня несет в себе зерно мрачных предсказаний и не Всадники ее сложили, чтобы петь своим детям. Пусть пока этого не знает, пусть будет спокойной перед полетом настолько, насколько это возможно.

Ведь Мэй и так места себе не находит от мрачных мыслей об отце. Люк отлично понимал, что чувствует сейчас его девушка, вспоминая разбитое лицо Гайноша и довольную решимость Мары. Им надо спасти отца Мэй и сохранить ключи. Очень сложная задача.

И пусть им всем поможет Настоящая Мать!

О странных колыбельных можно поговорить позже, когда все закончится, и они соберутся завтра утром у костра, все вместе, довольные, здоровые и невредимые. Тогда колыбельная уже не будет звучать жутким предсказанием.

Люк тряхнул головой, прогоняя наваждение, положил ладонь на рукоять меча и привычно ощутил его тяжелую прохладу. Надо думать о битве, только о предстоящей битве.

А в том, что будет битва, Люк не сомневался. Он такие вещи слишком хорошо чувствовал – сказывались годы, проведенные в драконьих сражениях.

Тхан сверкнул желтыми глазами, расправил огромные крылья – сильный ветер пронесся над поляной, пригибая к земле жаркие костры, – и взлетел. Мэй дернулась, выпрямилась и посмотрела вниз. Махнула рукой, прощаясь с матерью Люка и сестрами. Вперед, через океан, к материку!

К древнему Бен-А-Эльси!

Летели только вдвоем. Жак и Ник просились вместе с ними и даже вполне дельно объясняли, как они сумеют помочь в случае чего, но Люк не желал рисковать. У него был план, но не имелось ни малейших гарантий, что Мара не придумает нечто особенно хитрое и коварное.

Тхан заговорил сразу, едва маленький зеленый остров остался позади.

– А если Мара обнаружит подделку?

– Надо сделать так, чтобы она ее не обнаружила, – ответил Люк.

– Я согласен. Но если все-таки обнаружит?

– Мы будем тянуть время и действовать по обстоятельствам. Один раз ведь получилось, и ты удачно вписался в битву. Я имею в виду Храм Живого металла…

– Тогда было хорошо, – согласился Тхан и облизнулся кончиком языка.

Вспомнил Живой металл, зараза.

Люк не был уверен, что на Тхана можно положиться. Конечно, дракон заверил, что он с ними и желает помогать. Но кто знает, что на самом деле происходит в голове этого слишком умного дракона?

Мара не станет биться, наверняка не станет. Она не владеет роботами из подземелий Бен-А-Эльси, ведь Гайнош не отдал ей ключи. Он сказал, что «не все так, как ей хотелось». Конечно, он не мог напрямую заявить: мол, ловко избавился от ключей и Мара осталась с носом. Но Гайнош наверняка знал, каков главный вопрос в их с Люком беседе. Наверняка понимал, что сейчас важно.

В таком случае надо действовать по плану. Пусть Мэй и Тхан остаются в резерве, прикрывают тылы. И как только подвернется удобный случай – пусть жгут всех роботов, каких только увидят.

Об этом Люк и попросил Тхана.

– То есть как только Мара станет уязвимой, я могу по ней ударить? – уточнил Тхан. – Хорошо. Я не раз проделывал такие вещи, потому можешь не сомневаться в моей огневой поддержке.

Голос Тхана ехидно дрогнул, но Люк постарался пропустить мимо ушей его ехидцу. Если дракон желает упрекнуть Люка в кровожадности – пусть упрекает. Кто он сам? Боевая машина, созданная для того, чтобы убивать. Вот и пусть не умничает.

Они перемахнули океан, подобно пущенной стреле. Тхан несся, как черная молния, и перья его крыльев отражали последние лучи уходящего светила. Они казались красными – крылья дракона. Красными, как кровь.

Едва вдалеке показались белые развалины Бен-А-Эльси, Тхан начал снижаться.

Люк вытащил из ножен рукоять лучевого меча, и ее неизменный холод остудил пылающую ярость. Надо все обдумать и быть предельно осторожными. Нельзя допустить, чтобы Гайнош или Мэй пострадали.

Рукоять удобно лежала в ладони, и Люк вдруг вспомнил убитого Инака и то чувство, которое охватило его при этом. Месть может приносить радость. И сейчас такой же момент. Никто не смеет обижать его близких, никто!

Едва тень Тхана – густая, черная тень – упала на белые камни разрушенного моста, как на взлетной площадке появилась Мара. Она ступала мягко, медленно и торжественно. Волосы убраны в хвост, черная одежда подчеркивает стройную фигуру.

Черный дракон завис над площадкой, крылья сделали пару сильных махов, поднимая ветер, и Люк приготовился. Достал мешочек с ключами, поднял повыше и показал Маре. Пусть видит, что они выполняют условия соглашения.