Тайна подземного хранилища - Жаклин Уэст Страница 9

Жуткие басистые раскаты. Рёв. Вой. Звук сотрясал стены. Вэн чувствовал вибрацию в подошвах ног. Он не знал, что издаёт этот звук, но его источник находился где-то очень глубоко внизу.

Всё его существо: пальцы ног, колени, хребет, желудок – призывало развернуться и броситься наутёк, как можно дальше от этого звука, холода и темноты. Но Вэн покрепче ухватился за перила и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Он почти настроился шагнуть на следующую ступеньку, когда его внимание привлёк всполох серебристого света впереди.

Вэн прищурился. Он стоял рядом с ещё одним арочным проходом, только этот был в два раза шире и выше предыдущих. Надпись над ним заставила Вэна покрыться мурашками с ног до головы.

«КОЛЛЕКЦИЯ».

Не чуя под собой ног, Вэн сбежал на площадку и влетел в проход. Серебристый свет успел потускнеть, потому что, как теперь мог видеть Вэн, он лился из-за массивных деревянных дверей, которые быстро закрывались. Между ними промелькнул знакомый силуэт.

Силуэт девочки с сидящей на её плече белкой.

Не дав себе шанса как следует всё обдумать, Вэн прыгнул в сужающийся проём между створками.

За дверями оказалось самое большое из всех уже увиденных Вэном помещений.

Оно было таким огромным, что предыдущие залы казались в сравнении с ним крошечными. Оно было больше всех кафедральных соборов и концертных залов, где Вэну приходилось бывать. Выложенный плиткой пол тянулся далеко вперёд подобно сужающейся ковровой дорожке. Стены были такими высокими, что создавалось впечатление, будто они загибаются внутрь. Здешний потолок, в отличие от прошлых залов, представлял собой стеклянную мозаику, сквозь которую лился мягкий серебристый свет. От размеров помещения, его освещения и стоящих здесь запахов металла, специй и дыма у Вэна на секунду всё поплыло перед глазами.

Он заставил себя сфокусировать взгляд. Вдоль высоченных стен стояли бесконечные ряды стеллажей до самого потолка. Рядом с ними громоздились строительные леса и вздымались спиральные лестницы со ступенями из железных прутьев, сплетённых вместе, подобно паутине. Люди в тёмных пальто поднимались и спускались по стремянкам, что-то торопливо писали в регистрационных журналах, делали пометки на бумажных ярлычках, привязывали их или клеили на стеклянные бутылочки всевозможных размеров, форм и цветов.

Именно они стояли на полках.

Бутылочки.

Зелёные, бирюзовые и тёмно-синие бутылочки. Блестящие бутылочки. Бутылочки, покрытые толстым слоем пыли. Бутылки размером с канистры и маленькие пузырьки, что легко поместятся во рту. От их мерцания голова шла кругом. Но Вэн никак не мог разглядеть, что было внутри.

И времени выяснять это не было. Девочка с белкой направлялась к центру зала.

Вэн торопливо следовал за ней, прячась за лестницами и стремянками. Никто не обращал на него внимания. Затаившись за спиральной лестницей, Вэн смотрел, как девочка поднялась на высокую платформу, где мужчина в очках, размерами и очертаниями сильно напоминающий императорского пингвина, что-то писал в большой книге.

Девочка остановилась перед ним. Маленький мужчина кивнул. Девочка отдала что-то маленькое, мягкое и серебристое сидящей за столом справа от неё женщине в тёмном пальто. Та опустила это в синюю бутылочку. Мужчина рядом с ней привязал к горлышку ярлычок. Ещё одна женщина с лежащим на плечах опоссумом схватила бутылочку и поспешила куда-то вглубь огромного зала.

Держась теней, Вэн заторопился за ней. Он обогнул холм из тусклых пенни и гору из маленьких осколков костей и увидел, как женщина поставила бутылочку на одну из нижних полок. Вэн дождался, когда она уйдёт, и подошёл ближе.

Все бутылочки на этой полке были маленькими, размером с его ладонь. Какие-то были цветными, а другие прозрачными, как кристаллы льда; какие-то чистыми, а другие тусклыми из-за пыли. Изумрудно-зелёные бутылочки стояли аккуратными рядами, будто банки домашних заготовок, и внутри каждой светилось что-то вроде маленького золотого уголька. На одном из ярлычков выцветшими чернилами было написано: «Элизабет О’Коннелл. 12 августа 1900. Метеоритный дождь Персеиды». Даже сквозь толстый слой пыли Вэн ясно видел внутри светящийся уголёк.

Но ему была нужна совсем другая бутылочка.

Вот она. На самом краю полки прямо перед ним стояла маленькая, блестящая тёмно-синяя бутылочка. Внутри неторопливо закручивался серебристый завиток.

Вэн прочёл надпись на ярлычке. Затем ещё раз, желая убедиться, что слова и числа внезапно не исчезли.

«Питер Грей. 8 апреля. Двенадцатый день рождения».

Он вызвал в памяти последние секунды праздника. Торт с космическими кораблями. Питер задувает свечи. Белка зажимает в зубах серебристый завиток.

Вэн потянулся к бутылочке, и завиток внутри закружил быстрее.

Она ничем не отличалась от космонавта, которого Вэн выдернул из земли в парке. И от всех других забытых и никому не нужных маленьких вещиц, которые он нашёл и спас. Она ждала именно его.

Его движения были такими быстрыми и выверенными, что никто бы ничего не заметил, если бы не смотрел специально. Вэн схватил бутылочку и сунул её в карман в компанию к маленькой фарфоровой белке.

Вдруг плечу стало тяжело, будто на него опустилась чья-то рука.

– Что ты делаешь? – раздался рядом с его ухом голос.

Вэн резко повернул голову вправо.

Но там никого не было.

Не считая серебристой белки с пушистым хвостом, которая сидела на его плече и смотрела на него блестящими глазками.

– Что? – прошептал Вэн.

Белка моргнула.

– Что?

– Это ты спросил: «Что ты делаешь?»?

– Возможно. Наверное. – Взгляд белки сместился с лица Вэна на одну из блестящих бутылочек. – О-о, синий! Мой любимый цвет. Ещё зелёный. И коричневый. И розовый. И синий. О-о, смотри! Синий!

Вэн перестал дышать. Его всего колотило. Он не был уверен, что из происходящего было более невероятно: что с ним разговаривала белка или что он слышал её так ясно, будто её голос раздавался прямо у него в голове.

– Мне это кажется? – прошептал Вэн. – Как тогда, когда я представил голос белки из своего кармана?

Белка на его плече удивлённо спросила:

– У тебя в кармане белка?

– Я…

– Кто именно? Корнелиус? Он маленький. Или Элизабетта? Или Барнавельт? Погоди. Нет. Барнавельт – это я. Так там Корнелиус?

– Ты… – выдохнул Вэн. – Ты правда разговариваешь?

– Я не разговариваю. Это ты слушаешь. – Белка наклонила голову и дёрнула носиком. – Чуешь попкорн?

– Что?

– Может, кто-то пожелал попкорна. Обожаю попкорн. – Взгляд белки опять сфокусировался на Вэне. – Эй! Зачем тебе эта бутылочка?