Чумной доктор - Кевин Сэндс Страница 9

Возражения Галена, похоже, нашли отклик. Гул толпы становился всё громче, послышались крики: «Мошенник!» Защитники шарлатана тоже не остались в стороне, и закипел спор. Кого-то толкнули, кто-то толкнул в ответ. Тому не нравилось, как изменилось настроение толпы. Он дёрнул меня за рукав.

– Пойдём отсюда.

Шарлатан выглядел вконец разъярённым. Он снял с пояса дубинку и указал ею на Галена.

– Убирайся.

– А ты продолжишь воровать у этих людей? – поинтересовался аптекарь. – Я уж скорее возьму палку. – Он обернулся к здоровяку. – Его лекарство – фальшивка, и я могу это доказать. Потому что я знаю, что это такое на самом деле.

Он выхватил свёрток из рук мужчины.

– Эй! – крикнул тот, но Гален уже разорвал бумагу, и ему на ладонь высыпались сушёные травы.

Здоровяк схватил Галена за ворот и сжал кулак. Гален сунул травы ему под нос.

– Это чай.

Мужчина воззрился на травы.

– С холмов Англии, значит? – спросил Гален. – Благословлены Господом? Это чай с Востока, стоит от полпенни до двух пенсов за унцию.

Все уставились на шарлатана. Тот побледнел, у него на лбу выступили капельки пота. Затравленный взгляд метался от одного лица к другому.

– Это… это не… Ах ты!..

Внезапно он набросился на Галена. Дубинка ударила аптекаря в висок, и тот рухнул под ноги толпы. Слишком поздно.

– Ты обманул мою семью? – взревел здоровяк и замахнулся на шарлатана. Торговец отшатнулся, швырнув в нападавшего медную коробку. Травы внутри – чай с Востока, от полпенни до двух пенсов за унцию – рассыпались в толпе. Некоторые в отчаянии хватали его, не желая верить, что это не лекарство. Другие тянулись к шарлатану, чтобы его схватить. Остальные пошли за его запасом, завязанным в мешковину рядом с ящиком. Мешок разорвали, травы разлетелись во все стороны. А потом началась свалка.

Хаос.

Люди хватали рассыпавшийся чай, орали и размахивали кулаками, сражаясь за свою долю. Каждый удар втягивал в драку нового бойца, и свалка начала распространяться, мало-помалу захватывая рынок. Торговцы поспешно прятали свои товары за прилавки: пока одни дрались, другие убегали, по пути прихватывая всё, что плохо лежало. А мы стояли в самом центре всего этого безумия.

Том испуганно отступил, прижавшись ко мне. Я на миг ощутил укол ужаса и тут же почувствовал, как трясется моя тележка. Я обернулся. Позади женщина вытаскивала из нее мешок с мукой.

– Эй!

Я потянулся к ней, но она вывернулась из моих пальцев, толкнув тележку. Корзинка с яйцами опрокинулась, и два из них упали, разбившись о камни. Я схватил оставшиеся драгоценные яйца, в спешке раздавив ещё одно. Желток вытек, запачкав мне рукав.

– Том! Помоги!

Том встревоженно обернулся на мой крик и обнял наши продукты, прикрывая их собой. Он кивнул в сторону узкого прохода в западной галерее, между двумя закрытыми лавками.

– Туда.

Я толкал тележку, стараясь не растерять оставшиеся яйца. Том бежал рядом, осматривая толпу на предмет новых угроз. Мы почти добрались до галереи, когда колесо тележки попало в выбоину. Мешок – мой овёс! – свалился. Люди кинулись к нему, протягивая руки. Том перепрыгнул через тележку и всем своим весом врезался в потенциальных воров. Он схватился за мешок, отбирая его. Мешковина разорвалась, и добрая треть овса высыпалась. Том прижал к себе оставшуюся часть и отступил, пальцами сгребая овёс с камня. Я хотел помочь ему, но не мог. Если я только отвернусь от тележки, с неё сметут всё. Так что я просто продолжал проталкиваться вперёд, пока не оказался в защищённом проходе.

Точнее, я так думал.

Я остановил тележку. Посреди прохода двое мужчин нависли над маленькой фигуркой, лежавшей на земле. Девушка с каштановыми кудрями, в зелёном шерстяном платье. Один из мужчин ударил её по ребрам. Она свернулась клубком, пытаясь защититься. Мужчина снова пнул её. Второй склонился над девушкой, задирая ей платье и ощупывая её. Она вцепилась ногтями ему в щёки. Мужчина отмахнулся от неё и утихомирил девушку ударом в челюсть. Он перевернул её, надеясь найти мешочек для денег.

– У неё ничего нет, – заключил он.

Его спутник плюнул на девушку и ещё раз от души пнул ногой.

И тут увидел меня. Схватив приятеля за ворот, он вздёрнул его на ноги. Они смотрели на меня, на мою тележку, на мою еду. Тот, что лапал девушку, вынул нож. У меня замерло сердце. При мне тоже был нож, но я бы не выиграл бой ни с одним из них. «Я потеряю всё», – подумал я в отчаянии, но тут же понял, что у меня за спиной кто-то стоит.

Мужчины смотрели мне через плечо. Они притормозили, вздрогнули и бросились прочь из прохода, к дневному свету. Том хлопнул меня по спине и положил мешок с овсом обратно в тележку. Рубашка у Тома была порвана, а щека расцарапана. К счастью, воров больше заботили габариты Тома, чем страх в его глазах. Мне хотелось обнять его. Но сейчас первым делом следовало решить, как быть дальше.

Мужчины бросили девушку, и она лежала на земле, лицом вниз, постанывая от боли. Мы с Томом обменялись взглядами. На один короткий миг в глазах друг друга мы прочли одно и то же решение: бежать. Судя по лицу Тома, ему было так же стыдно, как и мне. Тем не менее нам следовало соблюдать осторожность.

Мы с Томом подтолкнули тележку вперёд, остановившись в шести футах от девушки – мы не осмеливались подойти ближе, не осмотрев её кожу. Я узнал платье и вьющиеся волосы. Та самая девчонка, что следила за нами.

– С тобой всё в порядке? – спросил я.

Девушка пыталась подняться, но не могла. Она подползла к краю прохода и привалилась к стене, волосы упали ей на лицо. Я впился взглядом в её шею, но не увидел никаких пустул, красных пятен и отметин. Девушка тяжело дышала, и у неё явно болел живот, но это объяснялось побоями. Я был почти уверен, что она не больна. Немного успокоившись, я присел рядом с ней. Девушка попыталась выпрямиться, но тут же сдалась и облокотилась на стену. Волосы соскользнули с лица. Она была миниатюрной, и я полагал, что она совсем ребёнок, но теперь увидел, что девушка старше, чем мне показалось вначале – лет двенадцати или тринадцати, пожалуй. У неё были большие зелёные глаза и слегка вздёрнутый носик, припорошенный пылью веснушек. Теперь, рассмотрев девушку как следует, я изумился.

Я знал её.

– Салли? – спросил я.

Салли из Криплгейтского приюта – того же, в котором рос я, пока мастер Бенедикт не дал мне кров. Поскольку воспитатели в Криплгейте размещали девочек отдельно от мальчиков, я толком не знал её. Но я помогал сёстрам милосердия ухаживать за Салли однажды зимой, когда она болела лихорадкой. А потом встретил снова – несколько месяцев назад, в День королевского дуба; в тот раз она помогла мне отомстить врагу моего учителя.