Большая книга ужасов – 90 - Мария Некрасова Страница 9

–Не твоё дело.– Он обошёл Мышку, вышел в коридор и пошёл вперёд, должен же быть там какой-то выход.

Все встали, будто нарочно пропуская его, скорее от растерянности: что на него нашло-то?

–Ты что?

–Обиделся, что ли?

–Вань, коридор-то один. Вроде… Погоди, сейчас все дойдём.

Наверное, надо было им объяснить, а то правда глупо как-то. Не хотелось. Навалилась такая апатия, хоть режь его, он не сможет выдавить из себя три слова: «Там моя собака».

А остальные так и стояли, разинув рот, слушая, как удаляются по коридору Ванины шаги под шум дождя.

–Дождь же! Да ты чего?!

Шаги стихли. Несколько секунд ребята молча переглядывались, как будто спрашивая друг друга: что он там, уже выход нашёл, или передумал, или…

Ваня коротко вскрикнул из темноты. Негромко, так, скорее от неожиданности, чем от испуга.

–Ты чего?– Мышка направил на него луч.

Ваня стоял шагах в десяти спиной к ребятам, просто стоял, наверное, вглядываясь во что-то впереди себя.

–Да что там, алё!– Все будто разом ожили. Затопали, подбежали кВане, включили фонарики на телефонах, хотя Мышкиного хватало, наперебой стали светить: на Ваню, на стену, на грязный пол… Он стоял, уставившись дальше в коридор, в пустое место, если не считать стен, пола и потолка да парочки дверей на пути…

–И как вы объясните своё дурацкое поведение?– Серёга дёрнул его за рукав, иВаня будто проснулся.

–Я видел его!

Четыре луча фонариков зашарили по стенам и полу. Никому не хотелось встретиться здесь с незнакомцем.

–Кого? Бродягу?

–Этого, с крысами. Он мелькнул и пропал, как тогда…– Все непонимающе уставились на Ваню. Ну да, они ж не знают! Кое-как, сбиваясь, он рассказал ребятам, что видел ночью из окна.

–…и сейчас он был здесь. Вот так вот мимо меня прошёл.– Ваня провёл рукой, пересекая коридор и указав на стену.

–Ну ты даёшь!– Мышка хихикнул и пнул стену ногой. На светлой краске остался грязноватый след.– Призрак прошёл сквозь стену, «Оскара» Ване!

–Я тоже чуть не поверил,– улыбнулся Серёга.– У тебя было такое лицо.– Он вытаращил глаза и распахнул рот.– Прямо оживший Мунк.

–Но я правда видел! И сейчас и тогда…– Они смеялись. Было не обидно, просто…

–Я читала о нём.– Ленка сказала так серьезно, что эти двое тут же умолкли.– Призрак сторожа, не слышали? В общем, когда фабрика ещё работала, но уже еле дышала, был здесь сторож. Злющий был, всех на выходе обыскивал до трусов, да ещё и врезать норовил. Говорят, даже убил кого-то, только не смогли доказать.

–Ты описываешь обычного магазинного охранника.– Мышка плюнул на стену, показывая, что он не верит, и наблюдал, как стекает плевок.

–А когда фабрику закрывали, он объявил голодовку. То ли другой работы не было, то ли так привык здесь, что уходить не хотелось. Заперся в своей каморке и сидел там. «Никуда,– говорил,– не пойду, здесь мое место!»

–И?

–Сам как думаешь? Закрыли фабрику, не могли не закрыть. Взломали дверь в его каморку, вынесли этого вместе с креслом, а он – обратно. Уселся уже в пустой комнате с выбитой дверью, и за своё: «У меня тут голодовка, никуда не пойду». Ну а как из-за одного дурака заставить работать обанкротившуюся фабрику? Никак. Плюнули, закрыли, разошлись.

–А этот?

–Умер. В той же комнате. Пишут, что иногда у территории фабрики видят призрак.

–Так, может, он и не умер вовсе.– Серёга задумчиво пинал чей-то бывший носок.– Так и живёт здесь, крысами питается…

–Фу! Он же сквозь стену прошёл, о чём я вам толкую!

–Ну это ты видел.– Мышка был неожиданно серьезным.– А мы – нет. В то, что здесь кто-то живёт, я верю…

Шум дождя стих внезапно, и, как будто нарочно выбрав момент, впереди в темноте коридора кто-то негромко хмыкнул. Ленка взвизгнула, все разом направили телефоны вглубь коридора. Лучи освещали те же обшарпанные стены, пол, усеянный мусором, далёкий потолок в ржавых разводах, двери. Дальше была темнота, они ни во что не упирались, эти лучи, рассеивались и тонули.

–Пойдёмте-ка обратно, а?– Серёга открыл очередную дверь, наверное, чтобы убедиться, что за ней никто не прячется.– Кто бы он там ни был, я не хочу с ним встречаться.

–Да бомжара это, а ты и уши развесил.– Мышка опять плюнул под ноги.– Сидит, небось, и сам трясется: «Страшные подростки, укусят». Мы не укусим! Мы на экскурсию!– он крикнул это в коридор, громко, аж эхо ответило. Наверное, все разом, прислушались.

–Тихо…

–Говорю ж: боится, вот и не отвечает. Идём, выход должен быть рядом.

–Я домой.– Повторил Ваня. Он развернулся и пошёл обратно. Серёга и девчонки, не сговариваясь, пошли за ним. Никому было неохота связываться с неизвестным в тёмной заброшке. Это только в кино дураки бегут на подозрительный звук, когда надо с воплями бежать в другую сторону.

–Вы куда? Вон же выход!– Мышка пробежал несколько шагов, толкнул невидимую дверь и пропал.

Ленка это заметила, потому что шла, всё время оборачиваясь на Мышку. Было страшновато за этого дурака, которого так и тянет куда не надо. Она крикнула остальным. Все обернулись и зашарили фонариками по стенам.

–И куда он делся?

–На улицу. Похоже, и правда…– В открытую дверь одного из кабинетов влетел маленький камешек, прямо Серёге под ноги.

–Давайте сюда, Фомы неверующие!– Невидимый за высоким окном Мышка кричал с улицы.– «Умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт»,– сказал муравей, подбегая к рельсам. Рядом выход, ну?

Чувствуя себя полными дураками, ребята побежали обратно. Уже не думалось про загадочного невидимку, который хмыкнул там, в темноте, даже Ленка забыла о призраке. Выход-то вот он, рядом, Мышка-то на улице уже. Серёга толкал все подряд двери, пока не нашёл нужную.

Они выскочили на воздух, в лицо пахнуло прохладным ветерком. Было ещё странно-темно из-за туч, но дождя уже не было. Только мокрая трава по пояс, противно, а всё равно.

–Свобода! Спасибо, Сусанин!– Настя дурашливо завопила и побежала обнимать Мышку. Он стал удирать от неё кругами. Ленка смеялась и фотографировала корпус, совсем не страшный снаружи. Ваня, наверное, в тысячный раз повторил: «Я домой», но услышал его только Серёга. И понял. Он тоже не слепой.

–Собаку нашёл?

Ваня кивнул. Он хотел ещё что-то сказать, но слова застревали. Повернулся и пошёл.

Он был не злой, даже не пьющий. Просто иногда взрослые устают. Устают быть хорошими, устают притворяться, что всё в порядке, особенно, если никому это не нужно, как им кажется. «Просто ему стыдно, что у меня хорошая работа»,– странно объясняла мать, натягивая повыше горловину свитера, чтобы скрыть шею. Стыдно, что у него самого нет работы, вот уже несколько лет. Так получилось. Все хотят многорукого выпускника «Хогвартса» ичтобы работал за похлёбку, а он человек, он так не может. Стыдно, что живут они чёрте где, что машина старая, что он в доме как будто и не хозяин без работы-то. Чтобы был «хозяин», надо периодически напоминать, кто в доме хозяин. И он напо– минал.