У нас в 5 "Б" - Сергей Георгиев Страница 9

— Затем на главной улице появляется сводная колонна учителей нашей родной и любимой школы! — продолжил Мымриков. — Стройными рядами они проходят под твоими окнами строевым шагом с песней «По улицам ходила большая крокодила…»!

— Хорошая песня, — согласился Фунтов.

— Ещё бы, — подтвердил Мымриков. — Так они и ходят часов до девяти утра, учителя наши замечательные! Шагают и поют!

— А дальше? — уточнил Фунтов.

— В девять утра к учителям присоединятся воспитанники детских садов №51 и №53!

— Да, меня водили сначала в пятьдесят первый, а потом в пятьдесят третий, — кивнул Олег Фунтов.

— Ну вот! — развил мысль Мымриков. — Все с воздушными шариками на верёвочках, малышня начнёт славить тебя песней «Мишка с куклой громко топают…»!

— Шариков у них на всех хватит, — заметил именинник. — Интересная получается картина! А ещё у нас в городе есть зоопарк!

— Точно! — обрадовался Мымриков. — Помню, любимое твоё, Фунт, место отдыха от всего на свете! Значит, из ворот зоопарка появляется сводный оркестр ручных бегемотов — с барабанами, дудками, трещотками и пищалками! С аккордеоном и скрипкой, наконец! Бегемоты поют…

Троечник Фунтов тряхнул головой, будто прогоняя наваждение, и открыл глаза.

— С чего это они все у тебя распелись? — поинтересовался он. — И притом сплошные бездельники! Весь день бессмысленно слоняются по улицам, как неприкаянные!

— Какой именинник такой и день рождения, — объяснил Мымриков. — От радости поют, должно быть…

— Ясно, — улыбнулся именинник Фунтов. И без всякой паузы предложил:

— Приходи ко мне сегодня после уроков, хорошо? В гости! Мама торт купит, чаю попьём…

От таких негромких слов лучшего друга обычно несгибаемый Мымриков вдруг рассиропился.

Он облизал губы, набрал в грудь побольше воздуха, чтобы сказать Фунтову очень многое и сразу.

Что больше всего на свете он любит как раз тортики с чаем!

И что подарок на день рождения уже приготовил!

А уж посидят они за столом с именинником интеллигентно и культурненько, будьте уверены!

Ха, и пусть себе эти невоспитанные бегемоты напридумывают тут всякого: им бы только по улицам шастать, народ пугать! Пускай топают и топают, как слоны, только где-нибудь в другом месте!

С песнями и плясками!

Вместо всего этого Мымриков сказал просто:

— За мной не заржавеет!

Позвонил Вовка Абрамушкин. Я сразу догадался, что это он, потому что из телефонной трубки раздалось громкое овечье блеяние:

— Бе-е-е-е! Бе-е-е-е-е! Бе-бе-е-е-е-е!

Вот, думаю, молодец Вовка, не забывает!

— Привет, — отвечаю, — у меня всё в порядке!

И немедленно решил выучиться хрюкать, как дикая пятнистая свинья.

Три дня у меня на такое дело ушло, ни единого человеческого слова за это время, а только: хрю-хрю! хрю-хрю! хрю-хрю-хрю!

Когда понял, что настоящим свиньям до меня далеко, я набрал Вовкин номер и ка-ак захрюкаю!

Вовка прислушался, а затем неуверенно так спрашивает:

— Витёк, ты? Или Глеб?.. Может, Антон?..

Я обиделся и бросил трубку. Тоже мне, гусь, лучшего друга по голосу не узнал!

Мы с Вовой Абрамушкиным разучили «Песню без слов» собственного сочинения.

— Разучили, значит, давай споём, — решил Вовка.

Только мы затянули первый куплет, кто-то начал стучать по батарее отопления, а потом вышибли дверь и вбежали вооружённые соседи.

— Держись, ребята! — наперебой отважно кричали они. — Помощь идёт! Кого здесь мучают и убивают?!

— Да никого здесь не мучают и не убивают, — сказали мы с Вовкой соседям.

И отправились во двор. Уселись на скамеечку и запели нашу «Песню без слов».

Что тут началось! Завыли сирены, во двор одна за другой въехали двенадцать машин скорой помощи, а за ними пожарные и милиция.

— Пойдём отсюда, — сказал я Вовке. — Песню спеть спокойно не дадут!

Мы отправились на пустырь за железной дорогой. И под грохот проезжающего поезда запели «Песню без слов».

Минуты две ничего не происходило. Затем небо загудело и одна за другой на пустырь стали опускаться марсианские летающие тарелки.

— Держись, ребята! — окружили нас зелёные и оранжевые марсиане. — Помощь пришла! Мы вас в обиду не дадим! Мы всё слышим! Командир марсианского десанта взял под козырёк и обратился к нам с моим лучшим другом Вовкой Абрамушкиным:

— Что случилось? Зачем вы нас звали?

— Да ничего такого особенного, — переглянулись мы с Вовкой. — Первый в истории человечества межгалактической контакт. Не отпирайтесь, все видели: вот вы же сами к нам на Землю и прилетели!

Вовка застенчиво улыбнулся и добавил:

— В честь этого важного события мы вам сейчас споём «Песню без слов» собственного сочинения!

Мы с Вовкой Абрамушкиным пили чай у меня в кухне. Было слышно, как под окном дворничиха подметает тротуар: шир-шир, шир-шир-шир!

— Судя по звуку, — сказал вдруг Вовка, — метла у нашей Лидии Васильевны совсем новая, берёзовая, ровно тридцать шесть прутиков!

— Разве это можно определить по звуку? — удивился я. — Особенно насчёт количества прутьев!

Вовка в ответ снисходительно хмыкнул и наморщил лоб, опять прислушиваясь.

— Берёза, от которой наломали веток, старая, растёт на опушке, отдельно от других деревьев, — сообщил Вовка. — Одинокая, значит, такая берёза! И в ней большое дупло… Судя по звуку!

— Ух, ты! — заинтересовался я. — А где она растёт, эта берёза? То есть где находится опушка, как далеко отсюда?

Вовка Абрамушкин ещё раз сосредоточился, даже ладошку локатором приложил к правому уху.

— Село Подгорицы Белгородской области, — наконец определил он. — Судя по звуку, почти девятьсот коренных жителей, много коров, овец и другой живности… Судя по звуку!