Серафина и расколотое сердце - Роберт Битти Страница 9

Брэден кинул на него сумрачный взгляд, но все же медленно протянул вперед правую руку и взял стакан. Она тоже дрожала, но все-таки не так сильно, как левая.

Обхватив стакан обеими руками, Брэден начал неторопливо пить. Опустошив стакан, он кивнул так равнодушно, как будто забыл о том, что это его любимое питье. Потом вдруг сказал «спасибо» почти так же радостно, как раньше, но тут же плотно сжал губы и тряхнул головой, с трудом сдерживая слезы.

Мистер Вандербильт присел рядом на скамью.

— Плохо сегодня?

Брэден кивнул:

— Последние несколько недель мне вроде бы полегчало, но сегодня я вдруг почувствовал себя ужасно.

— Из-за праздника? — с сочувствием спросил мистер Вандербильт.

— Нет, вряд ли, — покачал головой Брэден. — Хотя… не знаю… может… может быть, это из-за ночи. Сегодня такая красивая ночь. И луна, и звезды. Она любила такие ночи.

— Мне очень жаль, — проговорил мистер Вандербильт.

— Иногда мне кажется, что я уже снова почти такой, как раньше. А потом вдруг становится так плохо, внутри такая боль, словно она стоит рядом со мной.

«Я стою, Брэден, — подумала Серафина, — я здесь!»

Но она была настолько поражена всем, что видела и слышала, что не могла ни пошевельнуться, ни произнести что-либо — как будто смотрела страшный сон и никак не могла вмешаться в происходящее.

— Бывают времена, — тихо сказал мистер Вандербильт, — когда приходится жить, даже если тебе плохо. У нее было множество причин покинуть Билтмор. Но, если случилось худшее, мы сохраним память о ней в своих сердцах. Она будет жить в твоих воспоминаниях и в моих — тоже. Она была хорошей, смелой девочкой, и я знаю, что для тебя она была не просто другом, а особенным человеком.

Брэден кивнул, соглашаясь с дядей, но на его лице промелькнуло выражение, хорошо знакомое Серафине; в его движениях проскользнула едва заметная неуверенность. Девочке вполне хватило этих мелочей, чтобы понять: Брэден что-то недоговаривает.

Мистер Вандербильт ласково обнял племянника за плечи:

— Что бы ни случилось, мы пробьемся.

Как странно и захватывающе было смотреть и слушать со стороны, оказаться в мире, где ее нет. Но Серафина не выдержала. Она хотела сказать, что жива и здорова, что вернулась домой! И, самое главное, ей надо было предупредить всех! Существо с когтями, черные дыры, ураганы, темная река, колдун… они наступали.

Глубоко вдохнув, Серафина вышла из-за колонны и встала перед дядей и племянником.

— Брэден, это я. Я вернулась.

Ни Брэден, ни мистер Вандербильт не обернулись. Они вообще никак не отреагировали на ее появление. Похоже, они не видели и не слышали Серафину, хотя она стояла прямо пред ними.

— Брэден, это я! — громче повторила Серафина, приблизившись еще на шаг. — Мистер Вандербильт, это Серафина. Вы меня слышите?

Но ни один не откликнулся. Она не верила себе. Это было невозможно!

— Брэден! — отчаянно закричала Серафина.

Она стоит прямо напротив, а они ее не видят! Что происходит? Серафина задрожала от страха.

Перед тем, как вернуться к гостям, мистер Вандербильт положил руку на плечо племяннику.

— Сиди здесь, сколько захочется, — ласково сказал он, — но, если тебе полегчает, может, надумаешь спуститься к нам?

— Я обязательно подумаю, — ответил Брэден. — Там правда очень красиво, мне даже отсюда огоньки видны.

— Может быть, отец Серафины, ярко освещая фонариками весь Билтмор, надеялся, что так ей будет легче найти дорогу домой, — сказал мистер Вандербильт печально, прежде чем выйти.

Гидеан, который по-прежнему лежал в стороне, проследил взглядом за спускающимся по лестнице мистером Вандербильтом, затем сумрачно посмотрел на Брэдена.

— Гидеан, ты меня слышишь, мальчик? — обратилась Серафина к старому другу.

Но пес и головы не повернул в ее сторону, и его длинные острые уши даже не дрогнули. Он не сводил тоскливого взгляда с Брэдена.

Но как такое могло быть? Она же стояла прямо перед ними и была видна не хуже, чем ночь за окном.

Серафина окинула Брэдена внимательным взглядом, затем посмотрела на себя. Сверху, сквозь увитую гибкими ветвями резную крышу пробивались лунные лучи, окружая ее неземным мертвенно-белым сиянием.

«А я вообще здесь? — спросила себя девочка. — Может, я все еще лежу в гробу глубоко под землей, и мне просто кажется, что я выбралась? Может, меня околдовали? Или я давно превратилась в призрака, духа, привидение?»

Она вспомнила, как легко сбежала от когтистого существа в лесу, как ловко укрылась от колдуна, как быстро и незаметно проскользнула мимо гостей на празднике.

Она почувствовала, как в груди снова нарастает волнение. Смахнула слезы. Что с ней случилось? Надо срочно прекратить это ужасное недоразумение!

Серафина подошла к Брэдену.

— Это я, Брэден. Я вернулась. Это я, — проговорила она дрожащим голосом.

Но Брэден не отвечал. Он мрачно смотрел вдаль на залитые лунным светом поля и лес. Вид у него был такой одинокий. И лицо напряженное — раньше Серафина не замечала у друга такого выражения.

Она подняла руку в пятно света, чтобы рассмотреть ее. Повернула в одну сторону, потом в другую. Рука как рука. Но Брэден ее не замечал! Совсем недавно Серафина почувствовала голод. Но, может быть, она вспомнила о еде только потому, что увидела ее? Она ощутила боль, когда упала с дерева. Но, возможно, она только думала, что чувствует боль, потому что должна была ее почувствовать. Что, если она лишь вспоминала свои чувства?

Брэден глубоко, тяжело вздохнул, потом зашевелился. Крепко сжав края скамьи трясущимися от усилий руками, он с трудом поднялся на свои искореженные ноги. Постоял немного, согнувшись пополам, как будто его тело было сломано, и опираясь плечом на колонну. Ему было так мучительно трудно встать, что после этого приходилось отдыхать.

Когда Брэден шагнул вперед, в первый миг Серафине показалось, что дальше с ним будет все в порядке, но лицо мальчика вдруг исказилось от боли, а нога подломилась. Металлический каркас стеснял движения, и Брэден пошатнулся. Серафина автоматически рванулась вперед, чтобы подхватить его, но он все равно тяжело повалился на гравий и застонал от боли.

Серафина попятилась в полной растерянности. Она была уверена, что подоспела вовремя, но почему-то не смогла удержать друга.

Брэден силился встать на ноги. Серафина снова кинулась к нему, чтобы помочь подняться, схватила его за руку. Она была уверена, что держит его. Она должна была его держать! Девочка отлично видела собственные руки, которые касались Брэдена! Но через несколько мгновений Серафина осознала, что не чувствует друга, не ощущает тепло его тела. Она знала, что должна чувствовать, могла представить, что ощущает, но это больше походило на воспоминание об ощущениях.