Змей и Радуга. Удивительное путешествие гарвардского ученого в тайные общества гаитянского вуду, зомби и магии - Уэйд Дэвис Страница 10

Схватив обеими руками эмалированный сосуд грубым жестом сельского батюшки, курандеро, поклонившись четырём углам хижины, приступил к поглощению его содержимого. Пил он подчёркнуто медленно, слегка поморщившись, полностью опустошил посудину. Затем мирно уселся с подчёркнутым спокойствием – пути назад уже не было.

Напиток подействовал быстро. Через полчаса шаман был в тяжёлом ступоре – пустые глаза уставились в одну точку на полу, губы плотно сжаты, а лицо вдруг покраснело и распухло. Вскоре ноздри его зарделись, он начал вращать орбитами глаз, пуская ртом пену, и всё тело охватили жуткие конвульсии. Он всё глубже и глубже проваливался в бездну безумия. Задыхаясь, скрёб землю костлявыми пальцами, точно кошка, тщетно пытаясь не сорваться в пропасть безумия.

Вопли агонии прорезали ночную тьму. Он пытался встать, но снова валился пластом, продолжая колотить пустоту обеими руками. Внезапно он метнулся к корыту с водой, словно охваченный пламенем или умирающий от жажды. Затем его передёрнуло в последний раз, он рухнул и затих.

Так действует симора – кустарник-принадлежность злого орла, ближайший сородич дурмана в растительном мире.

Бледная лавандовая синева зари сквозила сквозь матовое стекло окна вагона, подсвечивая видимость жизни вокруг, пока, наконец, пассажирский поток не вывел меня с Южного вокзала на улицы утреннего Бостона.

Город только начинал просыпаться, а я был слишком возбуждён, чтобы спать. Я попал в Ботанический музей к часу его открытия и застрял в толпе школьников, которых учитель вёл к экспонатам, пока не протиснулся к железной лестнице, ведущей в частную библиотеку на последнем этаже.

В помещении, как обычно, пахло плесенью, значит, экспонаты на месте. Из-за дубового шкафа со старинными фолиантами и оригиналами трудов Карла Линнея я достал несколько нужных книг и, сгорая от нетерпения, приступил к поиску первой зацепки, способной упрочить мои предположения.

Зацепку я обнаружил в видавшем виды каталоге сорокалетней давности с потемневшими от времени страницами. Там было сказано, что на Гаити действительно произрастает дурман. Целых три вида, и все они завезены из Старого Света. Прошерстил перечень распространённых его именований. Одним из видов дурмана значился datura stramonium. Дурман обыкновенный, или вонючий дурман, у гаитян носит имя concombre zombi – огурец зомби! Удовлетворённый находкой, я рухнул в любимое кресло и вскорости заснул.

Снаружи повернули ключ. Со стопкой книг под мышкой вошёл профессор Шултс.

– Ты же обычно спишь у себя в кабинете? – поддел меня он. После обмена любезностями я вкратце поделился предварительными результатами по делу зомби.

Шултс принял моё первоначальное предположение касательно дурмана, и мы провели то утро, совместно сооружая досье.

Действие дурмана при местном воздействии неоспоримо. На севере Мексики колдуны индейского племени яки натирают гениталии, ноги и ступни мазью на основе листьев дурмана, чтобы создать иллюзию полёта. По мнению Шултса, этот метод они заимствовали у испанцев, поскольку среди европейских ведьм было принято натираться беленой, белладонной и мандрагорой, а всё это родственные дурману виды растений [27]. Их необычное поведение вызвано этими веществами, а отнюдь не контактами с дьяволом.

Особо эффективен способ нанесения этого снадобья на слизистую поверхность вагины, а самым подходящим аппликатором традиционно считается помело. Популярный образ старухи на метле – порождение средневековых суеверий. Будто бы в полночь ведьмы летают на шабаш – непристойное сборище демонов и чародеев. На самом деле, колдуньи путешествовали не в пространстве, а на бескрайних просторах бреда в своём одурманенном мозгу.

Самим названием это растение обязано способностью вызывать оцепенение. Оно происходит от dhatureas – так в древней Индии звали разбойников, применявших дурман для опаивания намеченных жертв [28].

Живший в шестнадцатом веке португальский путешественник Кристобаль Акоста [29] был свидетелем того, как индийские проститутки умело используют зёрна дурмана с аналогичной целью, удерживая клиента в бессознательном состоянии дольше, чем тот намеревался провести.

Его коллега Иоганн Альберт Де Мандельсло [30] тоже наблюдал, как жёны ревнивых мужей, воспылав страстью к диковинным для тамошних мест европейцам, усыпляют супруга дурманом, наставляя ему рога даже в его присутствии, пока тот сидит с раскрытыми глазами, ничего не соображая.