Не бери в голову. 100 фактов о том, как подсознание влияет на наши решения - Крис Пэйли Страница 10

Мир несправедлив, и жить в нем трудно. С ранних лет нас учат, что любые действия имеют последствия. Если мы будем усердно работать и поступать хорошо, то жизнь нас наградит, а если не будем, тогда и награды не будет. А если все зависит от случайности и все происходящее оказывается для нас лотереей? Тогда не лучше бы нам оставаться в кровати на весь день?

Но если мир справедлив, как нам объяснить все ужасные вещи, которые происходят в жизни, что бы это ни было – автомобильная авария, потеря работы или грабеж? А как быть с болезнью? Большинство людей говорят, что болезнь – это несчастье; они испытывают сострадание к тем, кому выпадает такая доля, и чем больше страданий, тем сильнее мы переживаем за жертву. Однако если бы мир был справедлив, то самые отвратительные болезни должны были бы поражать самых неприятных людей. Если в нас живет инстинктивная вера в справедливый мир, тогда мы должны были бы сомневаться в достоинствах людей с самыми тяжелыми болезнями, подобно Седики и Робертсону, которые обвинили жертв землетрясения.

Ученые провели эксперимент, который продемонстрировал именно этот феномен [36]. Они сообщили студентам разные факты о выдуманной болезни, которую называли болезнью Холтмара. При этом некоторым из них сказали, что врачи не могут остановить распространение болезни, тогда как другим сообщили, что болезнь излечима. Затем им задали вопросы об этой болезни, а также о воображаемом человеке, страдающем этим недугом. Вместо сочувствия студенты проявляли такое сильное стремление видеть мир справедливым, что меньше думали о пациенте (например, оценивая его как немужественного, недоброго, психически нездорового), когда полагали, что его болезнь неизлечима. Другие исследователи обнаружили похожие проявления в нашем отношении к людям со СПИДом, малоимущим и жертвам насилия. Не у всех из нас хватает отваги искать причину стихийных бедствий в порочности бедных жертв. Но этот темный инстинкт сидит во всех нас.

Религия и наука сходятся в одном: если вам по-настоящему плохо из-за совершенного проступка, нужно принять душ

Очищение от скверны – краеугольный камень большинства религий. Христиане смывают грехи при крещении. У сикхов тоже есть очищение, которое они повторяют, раскаиваясь после совершения очередного проступка. Мусульмане моются, прежде чем произносить слова молитвы. Иудеи не пускают немытых во внутренний двор храма, а у индуистов омовение всего тела в водах рек, например Ганга, – центральная часть веры.

Литература тоже видела в этом связь. В одной из самых знаменитых сцен в «Макбете» леди Макбет отчаянно пытается вымыть руки после убийства Дункана. А что насчет современных, нерелигиозных людей XXI века? Они-то наверняка не связывают умывание со смыванием грехов?

В ходе эксперимента, на который ученых вдохновила шекспировская пьеса «Макбет», участников просили подумать об их поступке в прошлом [37]. Некоторым предлагали вспомнить о действиях, которые они считают аморальными, а других – о нравственных поступках. Затем участники описывали испытанные переживания и эмоции. По окончании теста волонтеры получали маленький подарок в знак благодарности за участие в эксперименте. Они могли выбрать либо карандаш, либо очищающую салфетку.

Интересно, что две трети участников, рассказывавших о своем аморальном проступке, выбрали салфетки, в то время как лишь одна треть участников с историей о нравственном поступке сделала тот же выбор. Ни один из участников не догадывался, что подарок был частью эксперимента и что выбор они сделали под влиянием воспоминаний.

Мы не изобретаем ничего нового, а используем одни и те же инструменты, которыми располагает наш мозг

Низость и безнравственность глубоко проникли в наш язык. Я поискал в интернете статьи об особенно отталкивающих крайне правых политиках. Помимо прочих определений журналисты и ведущие политические деятели наделяют их такими эпитетами, как «отталкивающие», «омерзительные», «тошнотворные», «отвратительные», «нечистые», «скверные» и «грязные». Все эти определения имеют общие черты: мы используем их, описывая пищу, которую не любим, или, например, паразитов, или фекалии.

Используя одни и те же слова для определения различных видов отвращения, мы делаем одинаковое выражение лица [38]. Ученые изучили движения лицевых мышц, когда мы морщимся, пробуя что-то недоброкачественное, и обнаружили, что те же мышцы работают, когда мы смотрим фотографии экскрементов или когда нас обманывают в процессе игры. Чем неприятнее напиток, чем отвратительнее изображение и оскорбительнее обман, тем активнее мышцы.

Отвращение может помочь нам избежать отравления некачественной пищей, но те же механизмы действуют и в области морали. Отвращение позволяет нам от чего-либо отказываться, но при этом оно может быть гибким. Например, сыры с сильным запахом бывают неприятными при первом знакомстве, но это отвращение можно преодолеть.

Именно такое восприятие необходимо нам и в области морали. Нам нужно вырабатывать сильное отвращение к безнравственным поступкам. Но мораль, подобно нашим привычкам питания, имеет культурный компонент. Поэтому нам необходимо учиться изменять то, что мы считаем морально отвратительным.

Вместо того чтобы изобретать новые инструменты, применимые к морали, мозг повторно использует уже существующие средства для избегания плохой пищи и опасных примесей, например продуктов гниения [39]. Но при этом многие индивидуальные реакции отвращения, начиная от выражения лица или вербальных эпитетов, которые предполагают желание помыться после столкновения с грязью, мы переносим в другую сферу, где они кажутся менее уместными, чем на самом деле.

Религиям приходится иметь дело с глубинными психологическими истинами, иначе их бы не было

Религиозные учения, будь то христианство, ислам, индуизм или буддизм, не могут быть все абсолютно верными. Но даже ошибочные религии имеют своих приверженцев. Ради них люди меняют свою жизнь, умирают за них и тратят огромные деньги на строительство храмов для фальшивых богов, прежде чем поклоняться им.

Чтобы успешно выжить и получить возможность влиять на жизнь людей, вероучения должны использовать некоторые мощные средства. Это не значит, что у них есть откровенно циничные лидеры, которые сидят в тронном зале и листают свежие психологические журналы, прежде чем дать распоряжение своим помощникам или внести поправки в проповедь. Однако религии, у которых нет правильного набора инструментов, просто отмирают – ведь известно, сколько новых сект и культов появляется ежегодно. Таким образом, изучение сходства и различий разных религий открывает глубокие истины о нас самих, даже если их лидеры оказываются шарлатанами.