Зачем женщине секс? Что мешает нам заниматься любовью с наслаждением - Карен Гурни Страница 11

Но вот что интересно: при измерении желания мы сталкиваемся с концептуальными проблемами, которые затрудняют наше понимание того, что же является «нормальным». Во-первых, мы уже отошли от понимания секса как влечения, которое считалось неотъемлемым и неизменяемым свойством каждого человека. Теперь-то мы понимаем, что наше желание никогда не бывает статичным; следует помнить, что мы измеряем его только в данный, конкретный момент. Во-вторых, мы знаем, что желание зависит от контекста, и поэтому, когда мы расспрашиваем человека, мы узнаем не об уровне желания, свойственном этому респонденту вообще, а о его желании в данный момент в конкретном контексте. Оно может проявиться совершенно по-другому на следующей неделе, если обстоятельства изменятся.

Последняя проблема заключается в следующем. Нам уже известно, что женское желание лучше всего работает при стимулировании, а не просто «на ровном месте». Поэтому, когда прежде в исследованиях гендерных различий в желаниях спрашивали: «Как часто вы думаете о сексе / желаете секса / инициируете секс?», то измеряли «неправильный тип» желания женщины. Трудно измерить женское желание, не вызвав его сначала. Многие женщины скажут, что они никогда не думают о сексе или не желают его (ну, может быть – один-два раза в месяц), но если бы вы переместили этих же женщин в какой-нибудь райский уголок, избавив их от ежедневного стресса и организовав целую неделю беззаботного флирта в обществе харизматичного Идриса Эльбы [14], то услышали бы, что они думают о сексе и желают секса несколько раз в день…

Итак, при том, что женщины во время опросов сообщают, что никогда не думают о сексе или думают о нем редко, в сексопатологии отсутствует норма, определяющая «правильный» уровень сексуального влечения. Удивительно, правда? В какой еще области науки нет нормы? Существуют же нормы роста, нормы интеллекта, нормы того, сколько времени требуется мужчинам, чтобы кончить, и т. д. Все это легко описать с помощью кривой в форме колокола: среднее значение будет посередине, а показатели большинства людей впишутся в график по обеим сторонам от центральной оси. С желанием не так. Определить норму желания невозможно, так как разброс слишком велик – даже если речь идет об одном человеке – и, кроме того, желание слишком зависит от конкретной ситуации. По сути, желание зависит от всего, что происходит вокруг. Желание у разных людей, в разных отношениях и даже у одного человека, но в разные дни, может существенно различаться.

Именно по этой причине в новом (значительно улучшенном) определении «Расстройство женского сексуального интереса/возбуждения у женщин», которое в пятом издании «Диагностического руководства» заменило диагноз «Гипоактивное (низкое) желание», о чем мы говорили ранее, нет критериев частоты желания. Кроме того, теперь предлагается оценивать сексуальный интерес как реакцию на «адекватные триггеры» желания. Одним из критериев для постановки такого диагноза является беспокойство пациентки по этому поводу. Действительно: кого волнует, что у вас нет интереса к сексу, если это не волнует лично вас? Кроме того, таким образом удается избежать патологизации асексуальности. Такое изменение диагностических критериев важно. И все же в подобной трактовке желания будет оставаться что-то от «уловки-22» [15], пока мы – как общество – не достигнем его более глубокого понимания. Мы огорчаемся от того, что наше желание не является «нормальным» (при том, что норма нам неизвестна); вероятно, мы полагаем, что «норма» – это желание, возникающее спонтанно (мы – опять-таки как общество – пока не привыкли говорить про «адекватные триггеры» или «ответное желание», рассуждая о «низком сексуальном влечении»). Таким образом, в некотором смысле мы соответствуем критериям расстройства, по меньшей мере, в том, что не знаем, как работает желание.

Моя точка зрения такова: женщины будут продолжать сокрушаться по поводу недостаточного желания, оценивая свою ситуацию по совершенно нереальным стандартам (тогда как причиной их огорчения вовсе не обязательно является проблема именно с желанием) до тех пор, пока популярная культура не догонит научное понимание того, как действует женское желание. Именно это соображение послужило одним из мотивов для написания моей книги. Если я помогу женщинам понять, как работает их желание, чего от него можно ожидать, как сохранить его в отношениях, то это изменит жизнь многих женщин, которые обеспокоены тем, что их желание не соответствует стандартам.

Мне хотелось бы, чтобы из этой главы вы усвоили две вещи. Во-первых, сексуальная жизнь в Великобритании, по крайней мере, на бумаге, не способна пройти тест на соответствие своим же собственным правилам. Столь широко распространенные неудовлетворенность и озабоченность оказывают огромное влияние на психологию людей и отношения между ними. Во-вторых, поскольку эти трудности повсеместны, они, скорее, являются проблемой общепринятых понятий о сексе, а не проблемой, коренящейся в нас самих или в наших отношениях. Главное – это разрыв между царящими в обществе представлениями о сексе (и, соответственно, нашими ожиданиями) и реальным положением дел. Последующие главы должны помочь вам понять, как мы (общество) оказались в этой ловушке и, что еще важнее, как нам из нее выбраться.

Если ваше сексуальное образование не сильно отличалось от моего, его основными пунктами, вероятно, были следующие: не забеременеть, не заболеть ИППП, а лучше всего – вообще избегать секса. Более того, если вы ходили в очень религиозную школу (как я), вы, вероятно, усвоили некоторые другие бесполезные ценности, например: «аборты делают только плохие женщины» или «контрацепция – это грех». Что ж, это прямо-таки прямой путь к сексуальному удовольствию…

Фактически у многих из нас раннее половое воспитание являлось мешаниной из запугивания, упреков и разговоров о надвигающейся катастрофе. Мало того, что почти не встречалось позитивных упоминаний о сексе – о множестве его положительных аспектов, но и нейтральных разговоров тоже было немного: о том, что секс – это, в общем-то, нормально. Во главе угла находился «секс-негатив», и его эффект усиливался отсутствием темы секса в семье. От наших родителей мы не получали даже намека на информацию о сексе; взрослые, с выражением неловкости на лице, в определенный момент выключали телевизоры – и все. Многим из нас этот бесполезный опыт (точнее, отсутствие опыта) испортил сексуальную жизнь с самого начала: мы отправились в путешествие, будучи зацикленными на том, чтобы избежать всего, что могло пойти «не так». При этом мы не имели ни малейшего понятия о том, как же это выглядит, когда дело идет «так». Особенно это касается девушек и женщин. Наше знакомство с сексом начиналось с таких формулировок: «это опасно», «вы не должны этого делать», «хорошие девушки этим не занимаются» и, наконец, «вы испортите свою репутацию». Если же в подростковом возрасте или в ранней юности вы не заявляли о своей гетеросексуальности, то получали за это дополнительный бонус: «и вы сами, и ваши мысли о сексе ненормальны».