Прорывные экономики. В поисках следующего экономического чуда - Ручир Шарма Страница 11

На момент создания фильма, в конце 2009 года, по оценкам специалистов, в путь домой отправилось около 130 миллионов китайцев, но с каждым годом это число растет двузначными темпами, как, впрочем, многие показатели в Китае. Доходы людей увеличиваются, условия жизни в сельской местности становятся все лучше, и владельцев фабрик и заводов все чаще беспокоит, что их работники, разъехавшись на праздники по домам, там и останутся. Чтобы этого не допустить, они предлагают людям самые разные льготы, от показа фильмов до бесплатного питания, только бы представить работу на своих предприятиях в более привлекательном свете. Например, крупный производитель готовой одежды Shenzhou завел целый парк комфортабельных автобусов. Работников предприятий на Новый год бесплатно развозят по домам, снабжая обедами и напитками и показывая в пути фильмы, а после праздников забирают.

Эта растущая потребность удовлетворять требования рабочих и все больше заботиться о них четко отражает усиление рыночной власти труда в стране, где забастовки и стачки уже перестали быть реалиями только традиционно промышленного региона юго-восточного побережья. Бурная всекитайская дискуссия об инфляции, связанной с ростом зарплат, в основном фокусируется на производственных предприятиях, однако в малоквалифицированных сервисных отраслях, таких как розничная торговля, общественное питание и гостиничный бизнес, инфляция не ниже, а то и выше (около 20 процентов в год). По сути, почасовая зарплата в настоящее время растет быстрее таких показателей, как производительность труда или почасовая выработка на одного рабочего, что вынуждает китайские компании повышать цены на свою продукцию и таким образом компенсировать расходы на повышение зарплаты персонала.

Резкое повышение зарплат вызывает серьезные опасения в отношении будущего всей китайской экономической системы, базирующейся на дешевой рабочей силе и экспорте. Благодаря росту производительности труда Китай стремительно рос и развивался, сдерживая инфляцию на низком уровне, но теперь эта эпоха подходит к концу. Повышение зарплат вынуждает производителей переносить предприятия на более дешевые рынки труда, в частности в Индонезию и Бангладеш, из чего следует, что бум экспортного производства в Китае, судя по всему, достиг наивысшей точки и, скорее всего, начнет слабеть. Обычно странам крайне редко удается увеличить производственную долю своих трудовых ресурсов более чем до 20 процентов, а в Китае этот показатель уже достиг почти 23 процентов.

Потребительские цены в Китае тоже растут. Самая высокая инфляция наблюдается на рынке недвижимости; она породила в стране такой ажиотаж вокруг жилья, по сравнению с которым недавняя мания в Америке кажется вполне рациональным и невинным поведением. Чтобы поддерживать экономический рост, после того как в 2008 году в мире разразился финансовый кризис, Пекин приказал банкам раздавать кредиты практически без ограничений. В итоге за два следующих года в Китае было выдано новых кредитов на сумму около 2,7 триллиона долларов – больше 4 процентов от мирового ВВП, – что равно общей сумме кредитов, выданных в США за весь бум на рынке недвижимости 2003–2007 годов. Сегодня в Китае в обращении больше денег, чем в США (10 и 8 триллионов долларов соответственно).

И значительная часть этих денег вкладывается в недвижимость. В 2010 году в Китае было продано 800 миллионов квадратных метров недвижимости – больше, чем во всех остальных странах мира, вместе взятых. Цены на недвижимость в крупных китайских городах, таких как Пекин и Шанхай, перевалили за уровень, достигнутый Японией в конце 1980-х, когда участок земли под Императорским дворцом в Токио стоил дороже всей Калифорнии.

В период с 2003 по 2008 год цены на дома и квартиры в главных китайских городах выросли вдвое, а в 2009 и 2010 годах подскочили еще на 40 процентов, сделав жилье практически недоступным для подавляющего большинства китайцев. Чтобы успокоить рынок, в некоторых городах ввели ограничения на рост цен на недвижимость. В последнее время самым популярным телевизионным шоу в Китае стало шоу под названием Woju, то есть «Улиткин дом», в котором рассказывается об отчаянии простых китайцев по поводу стремительно растущих цен на квартиры.

А тем временем богатые китайцы покупают по несколько домов. Хуже всех приходится, пожалуй, растущему легиону молодых китайских мужчин. Они не могут жениться, так как не имеют возможности купить дом или квартиру. 70 процентов китаянок признаются, что первое, что их интересует в мужчине, – есть ли у него собственное жилье.

Иными словами, несоответствие между стоимостью новых домов и содержанием бумажника типичного китайца поистине разительно. Застройщики возводят так называемые города-призраки – целые кварталы высотных многоэтажек с торговыми центрами и прочей инфраструктурой, которые в основном остаются незанятыми, ибо среднестатистический китаец не может позволить себе приобрести в них квартиру. Одна из причин, по которым цены на недвижимость взлетели до таких недостижимых высот, заключается в том, что, когда в 1998–2003 годах правительство в Пекине приватизировало рынок жилья, государственные городские квартиры продавались жильцам по ценам намного ниже рыночных. После перепродажи квартир по значительно более высокой цене люди могли купить новое жилье по стоимости, далеко выходящей за рамки их доходов, способствуя дальнейшему росту цен на недвижимость. Инициировав эту восходящую спираль, Пекин со временем вынужден был вмешаться в ситуацию. Для решения проблемы в прошлом году в Китае было объявлено об амбициозных планах строительства 15,4 миллиона недорогих квартир, так называемого социального жилья; их планировалось построить к 2012 году.

Однако муниципалитеты и застройщики зарабатывают на этом процветающем рынке такие огромные прибыли, что желающих освобождать землю и тратить время на строительство социального жилья находится очень мало. А поскольку в результате реформ 1998 года многие застройщики сегодня – частные компании, официальный Пекин им не указ, и, чтобы заставить их строить социальное жилье, китайскому правительству остается рассчитывать на законы о землепользовании. Это усложняет ситуацию до предела. Молодые китайцы не слишком стремятся жить в социальных домах, следовательно, можно ожидать, что и эта, более дешевая, недвижимость со временем превратится в очередные «города-призраки». В настоящее время для усиления контроля над практически неконтролируемым рынком жилья Пекин через центральный банк повышает процентные ставки, что непременно приведет к замедлению темпов инвестиций и экономического роста в целом.

Сторонние наблюдатели считают, что китайское правительство печется только о быстром экономическом росте, но упускают из виду его постоянно усиливающееся беспокойство по поводу народного гнева, вызываемого инфляцией, и, как следствие, по поводу угрозы социальной стабильности в стране. Например, недавно Пекин запретил щиты с рекламой предметов роскоши – не для того, чтобы призвать людей экономить, а чтобы избежать нарастания недовольства в обществе. Хотя Дэн Сяопин в свое время во всеуслышание провозгласил, что «быть богатым – почетно», его преемники старательно следят за тем, чтобы в стране никто не был слишком богатым. В Китае нет ни одного миллиардера с чистым капиталом более 10 миллиардов долларов – в России таких шестнадцать, а в Индии восемь, несмотря на то что экономики обеих этих стран намного меньше китайской. Судя по всему, правительство Китая старается поддерживать активную конкуренцию среди наиболее богатых граждан и в то же время ограничивает их максимальное состояние. Конечно, в Китае, как и других странах, имеет место клановый капитализм; следовательно, есть тут и состояния, нажитые благодаря дружественным связям с правительством. Некоторые отчеты даже позволяют предположить, что большинство китайских состояний свыше 10 миллионов долларов принадлежат высокопоставленным чиновникам Коммунистической партии. И все же очевидно, что китайские лидеры остро осознают и обеспокоены фактом увеличения разрыва в уровне благосостояния народа. Правящая партия страны не станет поощрять рост любой ценой, если одной из ее составляющих будет активизация социального протеста.