Говори, вдохновляй. Как завоевать доверие слушателей и увлечь их своими идеями - Саймон Ланкастер Страница 12

Великие лидеры ничего не навязывают, но демонстрируют скромность; не угрожают, а раскрывают объятия; не запугивают и не принуждают, а создают теплую, дружественную обстановку. Лидер протягивает руку и говорит: «Заходите. Присоединяйтесь к нам. Почувствуйте тепло». Это отличная приманка: люди обладают высокой мотивацией объединяться в группы. Повсюду – от африканских саванн до амазонских джунглей – люди с древнейших времен объединяются в группы. Зачем? Ответ – безопасность. Как-то мы с Люси совершили путешествие в Серенгети и ночевали в палатке: между нами и львами не было ничего, кроме палаточной ткани. Но мы чувствовали себя в безопасности: львы остерегались нападать, потому что наша группа палаток была многочисленнее, чем их прайд. Наш инстинктивный мозг знает, что группа обеспечивает нам безопасность, и это очень мощная сила. Наша потребность в безопасности не менее важна для выживания, чем потребность в пище и кислороде {23}. Вот почему, объединившись в группу, люди готовы на все, чтобы остаться в ней. И дело лидера – контролировать, кто в нее входит и кто выходит. Группа – это всё. Здесь нет «ты» и «я». Здесь все «мы».

Лидер обещает вознаграждение

Люди также инстинктивно тянутся к лидеру, который обещает вознаграждение. Речь идет не о толщине бумажника, а о том, как найти человека, обладающего этим специфическим икс-фактором – искрой в глазах, магической харизмой. Я могу определить это одним словом: цель. Люди тянутся к лидеру, у которого есть цель. Инстинктивный мозг влечет нас к таким людям тоже ради выживания: именно целеустремленные люди двигают общество вперед.

Когда мы имеем дело с целеустремленными людьми, в мозгу происходят два процесса. Первый из них – активизация наших зеркальных нейронов. По мнению нейробиолога Дэна Сигала из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, зеркальные нейроны активизируются только в том случае, если мы видим людей, действующих целенаправленно {24}. Таким образом, зеркальные нейроны способны помочь лидеру сформировать групповое поведение: нужно заставить людей подражать ему. Американский философ Эрик Хоффер однажды заметил: «Когда люди имеют возможность делать что угодно, они обычно подражают друг другу» {25}. Это врожденная черта – подражанию никто не учится. В одном исследовании было показано, что младенец копировал свою мать, высовывая язык так же, как она, уже на 41-й минуте жизни {26}. Так что подражание – это инстинктивная черта.

Великим лидерам это известно. Для создания увлеченного, высокоэффективного рабочего коллектива энтузиастов нужно быть увлеченным, высокоэффективным лидером-энтузиастом. Такие лидеры знают: их задача – формировать поведение, потому что в изоляции поведение само по себе не меняется. Когда-нибудь задумывались, почему люди орали на концертах The Beatles? Потому что битлы орали на них. Они первые начали. Зеркальные нейроны.

Второй процесс, который влечет людей к целеустремленным лидерам, – тяга к дофамину. У великого лидера есть мечта. Четко излагая свою цель и свою мечту, он активизирует в мозгу слушателей систему вознаграждения. Чем ближе к реализации эта мечта, тем больше выделяется дофамина. Чем яснее мечта, тем сильнее поток дофамина. Если мечта расплывчата и не очень ясна, инстинктивный мозг просто не будет на нее реагировать.

Образы проникают глубоко в инстинктивный мозг, потому что его работа основана на чувственном восприятии: как только в мозгу поселяется яркий образ, он уже не забывается. Если я скажу вам: «Не думайте о большом зеленом слоне», что останется в вашем сознании? И как бы вы ни старались, вам не удастся выкинуть из головы этого большого зеленого слона. Или я скажу: «Только не представляйте меня сейчас в чем мать родила, с ружьем в одной руке и сэндвичем с беконом в другой». Что возникнет в вашем воображении?.. Прошу прощения, это просто пример.

Инстинктивный мозг – забавная вещь. Он не такой сложный, как мы могли бы надеяться. В частности, он не в состоянии провести различие между позитивными и негативными образами: они для него одинаково сильные. Вот почему совершенно напрасно родители кричат на ребенка: «Не трогай нож!» – первое, что захочет сделать в таком случае ребенок, – схватить нож, потому что образ последнего уже запечатлелся в его мозгу {27}.

Некоторые умные лидеры обходят это препятствие и действуют иным способом. Так, например, один из представителей Барака Обамы сказал: «Я не говорю, что это – утро Америки» {28}. Он зародил сильный образ, хотя сказал, что не пытается установить такую связь. Созданный им образ оказался метафорой. Для инстинктивного мозга метафорическое гораздо сильнее, чем буквальное: вот почему метафора – первое, что нам с вами предстоит рассмотреть. От метафор можно ловить кайф. И кстати: это тоже была метафора.

Особенно важно быть искусным в метафорах, так как только одного этого нельзя позаимствовать у других, и эта способность служит признаком таланта. Ведь создавать хорошие метафоры – значит подмечать сходство.

Темные века. Просвещение. Невидимая рука рынка. Промышленная революция. Железный занавес. Ветер перемен. Свингующие шестидесятые. Зима недовольства. Железная леди. Финансовый шторм. Кредитное сжатие. Жилищный пузырь. Переломный момент.

Все это – метафоры. Говорят, одна картинка стоит тысячи слов; что ж, эта горстка метафор породила тысячи образов, которые распространились в миллионах умов. Метафоры содержат огромную силу в сжатом пространстве. Они внедряют идеи глубоко в инстинктивный мозг, где те пускают корни и прорастают, оказывая влияние на то, как люди думают, чувствуют и действуют.