Искусственный интеллект и будущее человечества - Марк О’Коннелл Страница 12

В свои сорок три Рэндал выглядел как юноша. Он жил в Калифорнии только последние пять лет, но после кочевой жизни считал ее домом. Многое из того, что он говорил, относилось к культуре технического прогрессивизма, который, хоть и был сконцентрирован в Силиконовой долине, распространился и охватил всю область залива Сан-Франциско. Прошло уже достаточно времени с того момента, как он представил свою работу, но реакция сообщества была такой, словно он неудачно пошутил или просто ушел от разговора.

Но Рэндал не шутил. Последние тридцать лет он посвятил стремлению извлечь сознание человека из материй (плоти, крови, нервной ткани), в которых оно находилось. Он не просто заинтересовался этой темой в процессе нейробиологических исследований – это была одержимость, которая захватила его с тринадцати лет.

Если бы «Проект загрузки сознания» наконец свершился, то он привел бы к настоящему бессмертию в цифровом виде. Но это не то, к чему стремился Рэндал, – во всяком случае это не было его основной целью. Он рассказал, что заинтересовался загрузкой сознания, обеспокоившись тем, сколько всего хотелось бы сделать, и ощущая, как мало времени нам отведено.

– Я не могу оптимизировать в голове задачи, как компьютер, – сказал он, сделав глоток пива. – Я не могу работать над вопросами тысячу лет и даже не могу добраться до соседней звездной системы, потому что умру по пути. У нас много ограничений, и я понял, что все они относятся к мозгу. Человеческий мозг нуждается в улучшении.

Будучи подростком, Рэндал начал постигать главную вычислительную проблему мозга человека: он не имеет, подобно компьютеру, возможности машинного чтения и записи информации. Вы не сможете добраться до мозга и оптимизировать его действия, как это можно сделать со строчками кода. Вы не сможете ускорить нейроны, как это можно сделать с процессором компьютера.

Примерно тогда же он прочитал роман Артура Кларка «Город и звезды», действие которого происходит через миллиарды лет. Закрытым городом Диаспар правит сверхразум Центральный компьютер, который создает тела для горожан и после смерти хранит их разум в своем банке памяти для использования в будущих перевоплощениях. Идея превращения людей в информацию не казалась Рэндалу неправдоподобной, ничего не мешало ему работать над ней. Его родители поощряли такой необычный интерес, и научные перспективы сохранения человеческого разума в аппаратном обеспечении стали регулярной темой обеденных разговоров.

Новые тренды в вычислительной нейробиологии привлекали практиков из областей математики и физики, а не биологии. И именно они, казалось, могли предложить наиболее перспективный подход к проблеме анализа и загрузки разума. Вскоре после того, как в середине 1990-х годов появился Интернет, Рэндал обнаружил независимые сообщества, заинтересованные этой же темой.

Будучи аспирантом вычислительной нейробиологии в Университете Макгилла в Монреале, Рэндал поначалу проявлял чрезмерную осторожность, чтобы не раскрыть глубинных мотивов его учебы из-за боязни показаться фантазером и эксцентриком.

– В принципе, я не скрывал этого, – рассказал он, – но и не делился ни с кем по пути в лабораторию, что хочу загрузить человеческое сознание в компьютер. Я работаю с людьми из смежных областей, например кодирования памяти, чтобы понять, как они вписываются в общую карту мозговой активности.

Проработав некоторое время в стартапе Силиконовой долины по генному программированию и нанотехнологиям Halcyon Molecular, в который вложился Питер Тиль, Рэндал решил осесть в области залива Сан-Франциско и основал свою собственную некоммерческую организацию, направленную на исследования всей его жизни. Он задумал Carboncopies как своего рода фундаментальный центр, где ученые из областей нанотехнологий, искусственного интеллекта, нейровизуализации, когнитивной психологии, биотехнологии могли бы встретиться, чтобы поделиться опытом и обсудить возможный вклад в общее дело. Рэндал описал себя как руководителя этой организации, хоть он и не относился к сотрудникам, что называется, «сверху вниз».

Он пояснил:

– Я много звоню. У меня нет аспирантов или младших научных сотрудников. У меня есть коллабораты – люди, которые снабжают меня информацией из разных источников.

Решение Рэндала работать вне стен Академии основывалось на том же тревожном осознании неумолимого сокращения отведенных ему дней. В университете ему пришлось бы посвятить большую часть времени проектам, которые в лучшем случае имели бы лишь косвенное отношение к его цели. Рэндал выбрал непростой для ученого путь, и он жил и работал, перебиваясь частными инвестициями. Культура радикального технологического оптимизма Силиконовой долины стала для него и поддерживающей силой, и источником финансирования: проект занял свою нишу в дружественной среде. Тут всегда были богатые и влиятельные люди, которые стремились к будущему, где человеческий разум можно будет загрузить в компьютер, и которые были готовы в него вкладываться.

Среди них был Дмитрий Ицков, тридцатичетырехлетний россиянин, мультимиллионер и основатель движения «Инициатива 2045» – организации, ключевой задачей которой было «создание технологий для переноса личности человека на альтернативный небиологический носитель и продления жизни вплоть до бессмертия». Один из проектов Ицкова – создание «аватара», искусственного человеческого тела, управляемого интерфейсом «мозг-компьютер» – технологии, которая дополнит загрузку разума. Он финансировал работу Рэндала и Carboncopies, и в 2014 году в нью-йоркском Линкольн-центре они организовали конференцию Global Future 2045, согласно рекламной аннотации направленную на «обсуждение новой эволюционной стратегии человечества».

Пока мы общались, Рэндал параллельно вел переписку с другим техническим предпринимателем, Брайаном Джонсоном: пару лет назад он продал свое решение по автоматизации платежей электронной платежной системе PayPal за 800 миллионов долларов. Теперь Джонсон управлял венчурным фондом OS Fund, который, как я понял из описания на сайте, «инвестирует в предпринимателей, работающих над исследованиями, которые в будущем позволят сделать огромный шаг вперед и переписать операционную систему жизни». Такая формулировка показалась мне странной и тревожной – нечто крайне важное о человеческом опыте открылось и распространилось за пределы своего эпицентра, области залива Сан-Франциско. Метафоры «программного обеспечения», как метастазы, стали проникать и в наши представления о том, что значит быть человеком. Вот как Джонсон выразился в манифесте на сайте фонда: «Как в основе компьютеров лежит операционная система, так и все в мире держится на ней. Наиболее часто мы ощущаем качественные изменения именно на уровне операционной системы».

И настолько же важна метафора проекта эмуляции Рэндала: представление разума как части программного обеспечения, некоего приложения, запущенного на платформе из плоти. Используя термин «эмуляция», он стремится подчеркнуть сходство мозга с операционной системой компьютера, которую можно эмулировать и на макинтоше – то, что он назвал «независимым от платформы кодом».

Как и следовало ожидать, области науки, развитие которых необходимо для эмуляции всего мозга, чрезвычайно сложны, и их теории крайне неоднозначны. Рискнув сделать грубое упрощение, я скажу, что эту идею можно представить примерно так. В первую очередь вы извлекаете нужную информацию из мозга человека: нейроны, бесконечно разветвленные связи между ними, процессы обработки информации – это станет возможно благодаря специальной технологии или комбинаций технологий (нанороботов, электронных микроскопов и др.). Результаты этого сканирования станут основой для реконструкции нейронных сетей мозга субъекта, которые затем преобразуются в компьютерную модель. И, наконец, вы запускаете эту модель на другой платформе, не из плоти: на суперкомпьютере или человекоподобной машине, предназначенной для воспроизведения модели сознания, – возможно, на чем-то, подобном Primo Posthuman, предложенном Наташей.

Конец ознакомительного фрагмента