Шаг вперед. История девушки, которая, потеряв ноги, научилась танцевать - Мишель Бёрфорд Страница 13

Сначала отец лишь посмотрел на меня. Его взгляд ясно говорил: «Это вряд ли». Но в следующую минуту он улыбнулся.

– Знаешь что? – сказал он. – А давай! Выйдем и подышим дождем.

Выйти из моей палаты прямо на улицу было почти невозможно. Я была подключена к аппаратам. Но моего отца это не остановило. Он решительно прошел к стойке приемной и приступил к выполнению плана.

– Прошу прощения, – обратился он к одной из сестер. – Моей дочери хочется подышать свежим воздухом. Как мне вывезти ее на улицу?

Медсестра посмотрела на папу как на сумасшедшего.

– Сэр, – сказала она. – Не думаю, что…

– Мы недолго, – настойчиво повторил он.

Через несколько минут две медсестры пришли ко мне в палату и принялись обсуждать, как бы меня вывезти. От одного этого воспоминания хочется плакать. Наконец они придумали, как выкатить меня через главный вход, тот самый, куда несколько недель назад моя двоюродная сестра вкатила коляску со мной. С тех пор я не была на улице.

Медсестры «припарковали» мою каталку рядом с входом. К счастью, из-за позднего времени машин и людей было немного. Сестры постарались организовать все наилучшим образом. Привезли вместе со мной и капельницу, и все остальное, и даже стул для папы, чтобы он мог сесть рядом. Приподняли мою кровать на пару дюймов, чтобы мне лучше было видно деревья, и ушли. Мы с папой остались одни.

На улице было тепло – градусов 30 с хвостиком. Небо казалось бескрайним. В преддверии надвигающейся грозы оно переливалось всеми оттенками синего, сиреневого и темно-бордового. Легкий ветерок обдувал мое лицо и шевелил простыни. Где-то далеко были слышны раскаты грома. Он рокотал примерно каждые полминуты, нерешительно, как будто спрашивал нашего разрешения. Мы были вдвоем, только я и мой отец. Я вдыхала свежий запах приближающегося дождя медленными, глубокими глотками, всякий раз до края наполняя легкие. И пусть это прозвучит безумно, учитывая, через что я прошла. Но в этот момент я, как никогда, была благодарна за то, что живу, за любовь моего отца и за то, что получила второй шанс.

– Пап? – произнесла я наконец, где-то через полчаса. Он посмотрел на меня, протянул руку и крепко сжал мою ладонь.

– Да, детка?

Я помолчала, потом посмотрела прямо на него.

– Спасибо, – прошептала я. – Спасибо тебе большое-пребольшое.

Легкие капли дождя начали падать на землю. И медсестры вернули меня обратно в палату.

Вероятность ампутации росла с каждым днем. Я старалась, как могла, свыкнуться с этой мыслью. Но, по правде говоря, это все еще не укладывалось у меня в голове. Кто-то лишается ног в один момент, например в автокатастрофе. И времени на размышления у них попросту нет. Кто-то страдает от тяжелой болезни несколько месяцев. А я чувствовала себя где-то посередине. Может быть, доктор Канейл прав и я смогу ходить с палочкой? Смогу ли я, как и раньше, работать массажистом? И есть ли хоть малейший шанс, что я когда-нибудь снова встану на сноуборд?

Я видела безногого лишь однажды. Это был инвалид в военной форме. Он катился в своей коляске и держал табличку с надписью: «Ветеран Вьетнамской войны. Любая работа за еду». Этим и ограничивались мои представления о том, что это такое – жить без ног. Мне тяжело было думать об этом. Все надеялась, что это не произойдет, изо всех сил цеплялась за настоящее. Даже сейчас меня часто спрашивают:

– Неужели тебя не угнетала мысль о возможной потере ног?

Поначалу – нет. Некоторые мои родственники и друзья считали, что я просто отказываюсь смотреть правде в глаза. В действительности я лишь старалась распределить нагрузку равномерно, чтобы пережить каждый наступающий день. Я не хотела хоронить себя заживо. Не позволяла себе скатиться в темноту. Стоило только начать рыть яму, и мне уже было бы не выбраться. Тогда я еще не знала, что в больнице были не самые черные моменты моей жизни. На самом деле им только предстояло наступить.

Я старалась быть сильной ради своей семьи. Каждый день я видела их обеспокоенные лица и понимала, какой печалью наполнены их сердца. Тяжело видеть, как дорогой тебе человек проходит через тяжелейшее испытание. Спросите об этом мою маму, отца, Кристел, всю мою семью. И они расскажут, как это изматывает. Ты чувствуешь себя беспомощным, неспособным взять ситуацию под контроль. И, видя их отчаяние, мне еще больше хотелось доказать им, что со мной все будет в порядке, что им не стоит за меня волноваться. Их страдания как будто заряжали меня энергией. Мне хотелось поскорее выйти из этой проклятой больницы.

Для моих родных я стала кровоточащей раной. Особенно для Кристел. Приготовления к свадьбе шли полным ходом. И тут случилась беда! Им с Джаредом, ее женихом, пришлось все отложить. Уже было заказано платье, составлен список гостей, все организовано, деньги заплачены. Свадьба была назначена на 15 октября, но наступила середина августа, а никто до сих пор понятия не имел, как долго я еще пробуду в больнице.

– Об этом не волнуйся, Эми, – все повторяла сестра, пытаясь меня успокоить. – Если понадобится, мы снова сдвинем дату. Главное, поправляйся.

Конечно, я ценила ее доброту и уступчивость, но в глубине души чувствовала себя плохо, оттого что срываю приготовления к великому дню.

Состояние моих ног день ото дня становилось все хуже. Тогда-то я и поняла, что врачи уже перевели меня из категории «возможной ампутации» в «неизбежную». Они пригласили протезиста. Он был молод и сам когда-то потерял ногу.

– Привет, Эми! – сказал молодой человек, войдя в палату. – Я Кевин.

На нем были брюки цвета хаки с заправленной внутрь футболкой-поло. Едва за тридцать, хорошо сложен, мускулист, с точеным подбородком и длинными светло-каштановыми волосами. Он слегка прихрамывал на левую ногу, несильно, но я все-таки заметила.

Он протянул мне руку.

– Привет, – сказал Кевин, и мы пожали друг другу руки. – Приятно познакомиться.

Он поставил свою сумку на пол и пододвинул стул к моей кровати.

– Что ж, – начал он, – я расскажу тебе о том, как потерял ногу. Несколько лет назад я попал в аварию на мотоцикле. В итоге ногу выше колена мне ампутировали.

– Да ладно! – Я удивленно посмотрела на его ногу.

Он был в брюках, и протеза я не увидела.

– Ага, – ответил он. – А когда мне поставили протез, нужно было еще к нему привыкнуть.

– А теперь как? – спросила я.

– Теперь он прочно вошел в мою жизнь.

Я потрясла головой – и тут же задала свой больной вопрос:

– На протезах я смогу заниматься сноубордингом?

Он помолчал.

– Никогда не видел сноубордиста с протезами вместо обеих ног. Но лыжники есть.

– Но я-то не лыжница, – ответила я. – Я сноубордистка.

– Ну, может, у тебя и получится…