Устойчивость к ежедневному писательству: вдохновение для писателей на 365 дней - Брайан Е. Робинсон Страница 17

В игру вступает наука. Мы роняем бутерброд, и он всегда падает маслом вниз. Вам просто не повезло? Ученые так не считают. Скорость вращения бутерброда во время падения слишком мала, чтобы произвести революцию и перевернуть его маслом вверх до того, как он упадет на пол.

Как насчет того, что мы сами выбираем очередь, которая движется медленнее всех? Закон Мерфи? Закон средних величин здесь ни при чем. Две трети времени очереди слева или справа от нас будут двигаться быстрее. Лампочки перегорают одновременно, наверно, потому, что они все одинаковые по сроку службы, а вы вкрутили их все разом. Неприятные ситуации, которые мы называем законом Мерфи, ничего общего с ним не имеют. Относя на свой счет все случайные происшествия и делая вывод, что мир настроен против нас, мы только создаем больше помех на пути к писательскому успеху.

Если ваши дела идут не так, спишите все на превратности судьбы, и вы будете менее разочарованы в вашей писательской деятельности и более нацелены на подъем по лестнице успеха.

Кризис в семье создает богатую почву для литературного творчества. Предательство режет по живому, боль не утихает дольше, а память сохраняет все эти вещи навсегда. Для писателя это настоящий подарок.

Будучи писателями, мы знаем, что художественные произведения – это творческая смесь из вымысла, наблюдений и личного опыта. В своих работах, осознанно или нет, мы используем болезненные «дары» прошлого. Мы ищем красоту и смысл среди обломков души и преобразуем это в прозу или поэзию.

Точно так же можно рассматривать и наши текущие писательские разочарования и огорчения как подарки. Мы можем использовать боль от отказов и сомнения в своем сочинительском мастерстве. Тем более что нам не нужно специально все это искать. Они и так уже хранятся в недрах нашего творчества, и ключевая фраза здесь – «в определенном количестве».

Чрезмерная доза паники, смятения и депрессии может быть губительна для литературного творчества. Однако небольшая порция меланхолии или тревоги способна обогатить наше произведение и создать обильную почву для превращения тайных сведений и проступков во взрывные истории.

Используйте плодородную почву разочарований и неразгаданных тайн, хранящихся в ваших творческих запасниках, для создания сюжетов, самобытных мест и персонажей.

У людей случается творческий кризис не потому, что они не могут писать, а потому, что теряют надежду писать красноречиво.

Сколькие из нас когда-либо думали, что писательский кризис – это время, когда блокируется способность писать? К сожалению, это не так, но если вам доводилось переживать творческие спады, то вы в хорошей компании. Авторы Ф. Скотт Фицджеральд и Джозеф Митчелл, мультипликатор Чарльз Шульц и певица-автор песен Адель – все боролись с этим несчастьем.

Блокировка в творчестве может возникнуть из-за неблагоприятных условий в жизни писателя, но чаще всего это следствие внутренней неразберихи. Когда мы плывем против течения, отчаяние, критика и неуверенность в себе могут резко притормозить нас. Или давление литературного мира может проникнуть в наш творческий мозг, захватить руководство и опустошить нас.

Тревога и творчество – противоположные вещи. Они исходят из двух конкурирующих частей мозга: страх – из рептильного мозга, креатив – из нашего современного мозга. Страх и насилие отключают творческое мышление, препятствуя потокам свежих идей.

Несколько приемов помогут нам преодолеть синдром чистого листа и вернуться «в эфир»: сделайте перерыв; попробуйте написать что-нибудь в другой литературной манере; устройте мозговой штурм вместо осуждения своих идей; займитесь сочинительством в свободном стиле, а также во время письма избегайте выполнения двух противоположных задач.

Преодолейте синдром чистого листа, отключив критическое мышление. Попробуйте писать так, будто вы играете, испытывая радость от того, что вы пишете.

Можно сказать, что я отношусь к тем парням, которые работают с 9 до 17.

Долли Партон пела про работу с 9 до 17 – этого достаточно, чтобы свести вас с ума, если вы позволите. И это обязательно произойдет, если вы позволите. Но вам больше не нужно волноваться насчет рабочих дней с 9 до 17. Сейчас у нас рабочий день 8 часов 7 дней в неделю, и этого достаточно, чтобы свести нас с ума, – если мы позволим. Хотя на деле не все так просто.

Растягиваем ли мы наши дни до полуночи из-за перегруженного графика и попыток жонглировать одновременно кучей дел? Привязываем ли мы себя к электронным устройствам, становясь доступными 24 часа 7 дней в неделю, в ущерб полноценному отдыху?

Жизнь в таком ритме приводит наши природные защитные функции в состояние боевой готовности, снижает иммунитет и маринует нас в стрессовом рассоле (из кортизола и адреналина), изматывая умственной и физической усталостью. Исследования показывают, что стресс от работы (да, писательская деятельность – это работа) может превратить нас в раздраженных и малоэффективных авторов. Писатели, проводящие долгие часы за рабочим столом, находятся в зоне повышенного риска по развитию беспокойства, депрессии и выгорания, а также имеют проблемы с сердцем в два раза чаще, чем те, кто ограничивает свои рабочие часы. Давайте перезарядим свои батарейки, сказав себе, что у нас есть предел возможностей. После этого мы откладываем работу в сторону, устраиваем себе передышку и расцениваем это действие как силу, а не как слабость.

Выключайте электричество и уходите от своего письменного стола в определенное время, управляйте вашими электронными устройствами и уделяйте больше времени себе и своим любимым.