Шаг вперед. История девушки, которая, потеряв ноги, научилась танцевать - Мишель Бёрфорд Страница 17

Я точно не была готова к тому, что увидела. Мои новые «ноги» были больше похожи на пустые ведра.

«Лодыжка» представляла собой несколько соединенных трубок. «Стопа» – кусок желтой резины. «Пальцы» – крупные и по-мужски квадратные. От большого пальца к лодыжке тянулась желтая линия, которая, видимо, символизировала вену. Более ненастоящих ног и представить себе трудно. В них не было ничего высокотехнологичного, бионического или крутого. Их будто бы украли из магазина скобяных изделий. Они были так ужасны, что глаза у меня полезли на лоб.

– Э-э… это и есть мои новые ноги? – спросила я, едва сдерживаясь, чтобы не закричать.

Меня охватил ужас при мысли о том, что эти два куска пластмассы станут моими новыми ногами… навсегда.

По щекам побежали слезы. Мама тоже разрыдалась.

– Ничего, ничего, – проговорил Кевин, изо всех сил стараясь нас утешить. – Это только начало. Впереди – целый процесс. Давай попробуем их надеть и посмотрим, сможешь ли ты встать и двигаться.

Для начала Кевин надел на меня серо-зеленые чулки. Они были похожи на носки, только толще. Внутри чулки были клейкими и плотно прилегали к моим ногам.

– Это шокопоглотители – они защитят твои голени и колени от трения, когда ты будешь ходить, – объяснил Кевин.

Он развернул один из полиуретановых чулок, всунул в них нижнюю часть моей ноги, а затем распределил их равномерно до середины бедра. То же самое проделал и со второй ногой. Вторым слоем шли толстые шерстяные носки. Наконец, прикрепив протезы, он надел и третий слой, специальный «рукав», который поддерживал всю мою ногу и совершенно не давал коже дышать. В тот день было градусов 30. А тут внезапно сразу стало 40.

– Отлично, – заключил Кевин. – Сейчас я помогу тебе встать.

И, поставив обе ноги на пол, я встала. Черт! Едва весь груз моего тела оказался на этих новых ногах, колени, лодыжки и нижняя часть ног затряслись. Мои ноги не только нестерпимо болели, им было тесно в этих бесконечных слоях носков и чехлов. Я не могла даже колени согнуть. Вся кровь прилила к нижней части ног. Каждый нерв, казалось, кричал: «Хватит!» Мне было ужасно неудобно и тяжело. И я снова разрыдалась. Не выдержав и нескольких секунд, снова плюхнулась в инвалидную коляску. Кевин дал мне минутную передышку.

– Так, теперь – еще раз, – наконец сказал он, затем помог мне встать и чуть ли не отнес к ближайшему тренажеру. Я положила руку на брус и попыталась встать ровно.

– Ну-ка попробуй-ка шагнуть, – сказал Кевин.

Я наклонилась вперед.

– Ай-ай-ай, как больно! – закричала я. Так я стояла, наверное, минут пять, пока наконец не сделала крохотный шажок.

– Замечательно, Эми! – сказал Кевин. – Давай еще один.

Я изо всех сил попыталась поднять правую ногу, но бедра как будто бы замуровали в цемент. Я снова с невероятным усилием попробовала поднять ногу. И… сделала еще один шаг.

– Думаю, на сегодня достаточно, – сказал Кевин, поняв, что большего от меня добиться не удастся. – Помни: это часть долгого процесса. Тебе нужно привыкнуть к этим ногам. Ходить на них нелегко, но постепенно, не спеша у нас все получится. Возможно, в этом году придется сменить пять пар ног, прежде чем найдем подходящие.

Он пояснил, что из-за изменений, происходящих в теле, и атрофии ног протезы придется регулярно менять. Кевин старался, как мог. Мои протезы были такими страшными, что я не надела бы их даже на собственные похороны.

Мы с мамой подождали в коридоре, а Кевин подготовил то, что он называл «посылка с гостинцами», – сумку, полную ужасных чулок. Еще он дал мне с собой ходунки, с какими обычно ходят бабушки и дедушки. Предполагалось, что я буду тренироваться дома и периодически приезжать к нему, чтобы он подгонял и подкручивал мои протезы. Кроме того, он дал мне контакты нескольких районных физиотерапевтов, которые должны были помочь мне научиться ходить на новых ногах.

– Если не будешь их носить, то так никогда к ним и не привыкнешь, – сказал Кевин перед самым моим уходом.

Я не ответила, перебирая эти громоздкие протезы из желтоватой резины. Я совсем не чувствовала, что они – часть меня.

Я говорила, что раньше никогда не позволяла себе впадать в депрессию. Что ж, в тот вечер все мои старания вылетели в трубу. Я эмоционально выключилась, свернувшись калачиком на кушетке. От потрясения я не могла даже мыслить связно.

Это. Была. Моя. Жизнь. И я ее ненавидела. Эти новые ноги были невыразимо уродливы. Кевин просто подобрал протезы, на которых я могла стоять, ни на секунду не задумавшись об их внешнем виде и женственности. Главное, чтобы они были функциональны. Но как сделать эти чудовищно уродливые штуки частью моей жизни? Особенно в выходные, когда я привыкла ходить в шлепанцах и шортах. Какой уж тут сноуборд! Буду ли я ходить на этих новых ногах!

Мы с мамой молча доехали до дома, не проронив ни слова. Она вкатила мою коляску внутрь, и мы обе закрылись в своих комнатах. «Как, черт возьми, я это сделаю?» – крутилось у меня в голове. Я провалилась в спасительный сон и проспала в тот вечер одиннадцать часов.

На следующее утро я была чернее тучи. И на следующее за ним, и потом. Настроение у меня становилось все хуже и хуже. Наверное, это был самый черный период во всей этой истории.

Нам с мамой все так же приходилось вставать в 4 утра на диализ, и все время процедуры я молчала. После диализа я плюхалась на диван и отключалась. Мне даже не хотелось просыпаться.

Однажды, часов в пять вечера, спустя несколько дней после того, как я получила свои новые ноги, я проснулась в том же подавленном состоянии, в каком заснула. Ноги стояли у дивана, рядом лежали чулки. Я посмотрела на них, отвела взгляд, затем повернулась снова. Через несколько секунд я подползла к краю дивана, вытащила чулки и пару минут их разглядывала. Потом по одному натянула до бедер. Кое-как закрепила ноги, встала и ухватилась за стену, чтобы не упасть. Немного постояла. Было все так же больно, я сняла ноги, вернулась в постель и снова заснула.

На следующее утро я снова достала чулки.

– Я их специально приготовила с вечера, – сказала мама, вошедшая как раз в этот момент.

– Спасибо, – пробормотала я, натягивая липкий чулок. Мама помогла мне встать и закрепить ноги. Я на секунду облокотилась на нее в поисках равновесия.

– Попробуй еще раз, Эми. Сможешь шагнуть?

Я медленно подняла правую ногу.

– Раз!

Через несколько секунд – левую.

– Два!

Потом – снова правую.

– Три!

Сделав четвертый шаг, я почти дошла до двери спальни.

– Процесс пошел! – воскликнула мама, все время старавшаяся меня подбадривать.

Стоять мне было по-прежнему неудобно, ноги не слушались, но четыре шага – это, конечно, лучше, чем ничего.