Сквозь Африку. Заметки и размышления путешественника на деревянном велосипеде - Константин Колотов Страница 18

Естественно, прямо мы не поехали. Как только машина скрылась за поворотом, мы свернули влево и оказались в центре города. Открыли и изучили карту. Выяснилось, что из города можно выехать двумя дорогами, но позже, через километр, они сходятся вновь в одну. Вероятно, именно на стыке дорог и будет КПП. Ну да ладно. Ночевать в этом городе мне не хотелось, будь что будет.

Мы поехали к выезду из города. Скоро подъехали к КПП. Там у нас привычно проверили документы, что-то записали и отпустили. Никаких вопросов про свалки. Я уже было приготовился отстаивать свой дрон, но не пришлось.

Интересное приключение получилось, и хорошо, что оно хорошо закончилось.

Мы вновь были в пути.

Сегодня нам удалось проехать только 110 километров. Свалка, город, затяжные подъемы забрали время и силы. До ближайшего города, где мы могли бы заночевать, еще порядка 40 километров – нам уже не доехать: солнце сядет через сорок минут. Справа, в 300 метрах от дороги, мы увидели комплекс недостроенных зданий. Непонятно, для чего их тут строили, но здания большие. От одного остался трехэтажный каркас, с небольшими пристройками, от другого – одноэтажные коробки комнат. Вдоль дороги по обеим сторонам тянулись горы высотой под 2000 метров. Машин практически нет.

Мы съехали и аккуратно дотолкали наши велосипеды к одноэтажному недостроенному зданию. За это время мимо нас не проехала ни одна машина. Завели велосипеды в одну из комнат, где Саша остался, чтобы поставить палатку, а я отправился изучать, не остановился ли кто-то в этих зданиях так же, как и мы. В Марокко бомжей я практически не встречал, но они меня и не волновали, больше меня волновали бандиты и террористы, которые теоретически могли быть в этом районе, ведь всего в 200 километрах отсюда были убиты девушки.

Я аккуратно прошелся по заброшенным стройкам, стараясь быть незаметным с дороги. Здания пусты. Здесь есть около шести следов кострищ, но им больше недели.

С третьего этажа недостроенного здания я смотрел на марокканский закат. Какие же они красивые, эти закаты. Закат был пропитан легкой грустью. Потому что, провожая его, я думал: каким бы ни был удачным или неудачным день – мой день! – он уходит навсегда.

Солнце село, и я вернулся к зданию, в котором Саша поставил палатку. Помещение, где мы расположились, состояло из нескольких комнат, переходящих одна в другую. Наша комната была коробкой размером 15 квадратных метров с отдельным входом. Здесь встали наша палатка, два велосипеда и осталось совсем немного свободного места. Единственную дверь мы завесили тентом, чтобы нас не было видно, когда мы включим фонарики.

Приготовили ужин на джетбойле. Сегодня вновь спагетти с тунцом. Это просто приготовить и вкусно. Поужинали и улеглись в палатку спать. Завтра нужно проехать больше, чем планировали, так как сегодня немного не доехали до запланированного места ночевки.

Мы ложимся рано, примерно в восемь часов вечера, собственно, после того как стемнеет, делать больше особо нечего. В палатке я еще успеваю написать пост, ответить на комментарии и сообщения, это может затянуться, но все это уже в положении лежа. Вот и сегодня я писал пост, а Саша уже дремал, как вдруг до моего уха донесся шорох шагов откуда-то издалека. Я было подумал: «Показалось», – но Саша тоже поднял голову. Не показалось.

Черт. Нас невозможно было увидеть с дороги, я был уверен, что нас никто не видел, когда мы въезжали в это помещение. И прогуливаться здесь в темноте, вдалеке от дороги, по кустам, ни одному здравомыслящему человеку в голову не придет. Но я слышу эхо шагов, и, прислушиваясь, я понимаю, что идет не один человек. Идут уверенно. Саша смотрит на меня, я на него. Секунда. Быстрым движением я вылез из спальника и палатки. Из одежды на мне только трусы. Но в платке рядом со мной всегда лежит нож. Это небольшой, легкий нож, с лезвием в 10 сантиметров, обычно я использую его, чтобы нарезать хлеб или открыть консервы, но ночью я кладу его рядом, потому что его близость внушает мне безопасность. Неоднократно за время путешествия по ночам к нашей палатке приходили собаки, лисы, шакалы, кабаны и даже медведь, и нож в руке добавляет уверенности в себе.

Но сейчас к нам идут не лисы, с каждой секундой к нашему укрытию приближается самый страшный на планете зверь – человек.

Я услышал шепот на арабском языке.

В моей голове всплывает картина, где бородатые моджахеды отрезают головы русским солдатам на камеру. Для них это то же самое, что перерезать горло барану. Хотя, пожалуй, нет, горло человеку они режут с фанатичной радостью.

Когда-то в юности я видел то видео, прошло время, но память о нем сохранилась во мне, и почему-то мне всегда было страшно умереть именно такой смертью, хотя ничего мне этого не предвещало.

Но все, что сейчас происходит, это не сон, не фантазия, это происходит в реальности. Меня и людей, которые, вероятно, идут меня убивать, разделяет несколько мгновений.

Все размышления проходят в моей голове за доли секунды. Я уже на улице, в трусах и с ножом в руках. Покинув наше помещение, я запрыгнул в окно соседнего здания. Босиком, стараясь не шуметь, я вслушиваюсь в темноту ночи. Но прислушиваться уже не приходится, все слышно отчетливо. Несколько человек, три – пять, обходят наше укрытие с правой стороны, при этом они о чем-то между собой перешептываются.

Я ухожу глубже внутрь здания и вылезаю на улицу через другое окно, оказываясь уже за спиной арабов. Иду вдоль стены. Что я делаю? Какой у меня план? Его нет. Все мои действия ближе к интуитивным, чем продуманным. Все, что я описал, произошло за десять – пятнадцать секунд. Мое намерение зайти за спину этим людям и, когда все начнется, как гром среди ночного неба нанести удар. Сейчас нас разделяют каких-то пять метров.

Арабы остановились напротив входа в наше укрытие. В руках у них фонарики.

На смеси арабского и французского они громко сказали что-то, чтобы мы услышали. Я не сразу понял, что они хотят, вероятно, из-за нервного напряжения. А мои нервы натянуты как струна. Но, сосредоточившись я понял, что один из них говорит: «Excusez pour le dérangement. Vous ne pouvez pas passer la nuit ici. Nous sommes venus pour vous» [4].

Я понял, что, во-первых, он извиняется, возможно, за то, что беспокоит нас, и во-вторых, что нам нельзя здесь находиться.

Саша из комнаты не отвечает.

Один из арабов, одетый в черную куртку, делает несколько шагов к входу. Другие арабы одеты в классические арабские халаты.

– Mes amis, j’entre. Tout est bon [5].

Та же интуиция, что протащила меня в трусах через здание и два окна, подсказывает, что ситуация исчерпана, это не террористы, но кто это и чего они хотят, все еще не ясно. Я вижу их, наблюдая из-за угла. Оружия нет. Только фонарики.