Наши дети. Азбука семьи - Диана Машкова Страница 18

Нэлла вытаращила на меня глаза, пытаясь представить эту гигантскую цифру. До ста она считала хорошо, а все, что было дальше, сбивало ребенка с толку.

– Все равно им надо помочь! – строго сказала она.

– Конечно, надо, – я обняла ее крепко и прижала к себе, – ты у меня выросла очень добрая. И хорошая.

Маленький ребенок в своей философии жизни следует за родителями. Если у взрослых есть потребность делиться, помогать, то и для ребенка это становится нормой, естественной потребностью.

Так получилось, что мы все вместе, и Денис, и Нэлла, и я, очень хотели помочь – поделиться тем, что успели создать в своей жизни. И, конечно, хотели еще ребенка. Нэлла лет с четырех постоянно просила у нас сестренку или братика. Мы долго обсуждали с Денисом, как лучше поступить. И пришли к тому, что необязательно рожать – тем более, учитывая наш не слишком веселый опыт, – когда столько детей уже родились и живут без родителей. Им всем нужна семья. Моя собственная, глубинная причина, которую я ни с кем не обсуждала, тоже на тот момент никуда не делась – роды для меня по-прежнему были связаны с невыносимым страхом. После роддома он только разросся, усилился. Распространился в принципе на больницы. Любое приближение к стационару вызывало сердцебиение, тошноту и жар в ушах. В тот период жизни я еще не знала, что такие последствия можно и нужно прорабатывать с помощью хорошего психотерапевта. Не понимала, где искать поддержку и по-прежнему не умела обращаться к близким людям за помощью.

Психологическая травма – это вред, нанесенный психическому здоровью человека; стимул той или иной силы извне, который разрушает внутреннюю целостность личности. Причем эти нарушения не видны невооруженным глазом.

Чтобы не впадать в измененные состояния, я просто старалась не думать о родах. Только и всего. Как и многие женщины, перенесшие подобный опыт, занималась вытеснением.

Тем более, жизнь в те годы и без того была до краев наполнена событиями.

Помимо успехов в работе у меня, наконец, появилась возможность вернуться к литературе. И это было невероятным счастьем! Я никогда не прекращала писать, выкраивала время даже в самом тяжелом графике: по ночам, в редкие выходные, во время отпуска. Мои сказки о самолетике, которые я сочинила для Нэллы, чтобы она знала, где мама пропадает целыми днями и что делает на работе, начали издавать в детском бортовом журнале. Один из ранних рассказов благодаря Юрию Полякову был опубликован в «Литературной газете». А еще – самая большая удача в жизни! – на работе я познакомилась с замечательным поэтом и потрясающим человеком Андреем Дмитриевичем Дементьевым. Он и привел меня в литературу. Первым прочел мои работы – после пяти лет знакомства я решилась их показать – и отнес в «Эксмо», где издавался сам. «У тебя талант, – сказал он мне по телефону так просто, словно это само собой разумелось, – ты видишь в реальности то, что интересно не только тебе, но и многим другим. Это умение дается избранным!»

После его слов я поверила в себя.

Постепенно мы сдружились семьями. Андрей Дмитриевич начал приглашать нас с Денисом на свои концерты и юбилеи. Они всюду были вместе с супругой Анной Пугач, которую он бережно и трепетно любил. Мы с Денисом наблюдали за ними, и я видела, как мой муж начинает открывать что-то важное для себя. Все чаще в его словах проскальзывали фразы Андрея Дементьева и строки его стихов. Все больше в своих отношениях с другими людьми он походил на знаменитого поэта – человека щедрой и доброй души, принимающей каждого. В какой-то момент мне показалось даже, что Денис выбрал себе образ отца, за которым хотел бы следовать. Та фигура, которой ему недоставало в детстве, вдруг воплотилась в реальности. И это было удивительно.

Наша дружба с Дементьевыми была бесценной. Мы бывали друг у друга в гостях, много говорили о людях, событиях в мире, отношениях к непохожим, другим. Один раз даже побывали вместе с Нэллой и моей мамой в гостях у семьи поэта в Израиле. Меня поражало, насколько это открытые и простые люди, несмотря на огромную известность, награды, титулы, положение.

«Против всех напастей есть одна защита: дом и душу настежь… Я живу открыто», – я постоянно повторяла про себя эти строки Андрея Дмитриевича и верила им: они с тех пор стали и моим правилом тоже.

А потом в свет вышла первая книга.

Кривыми дорогами, трудными путями, но жизнь привела меня к тому, о чем я мечтала с детства. Я стала писателем. И только теперь, спустя многие годы, перестала считать себя «никем».

Призвание человека – важная составляющая семейной жизни. Если у кого-то из супругов есть гигантская неудовлетворенная потребность, она будет поглощать энергию и силы всей семьи. Помогать в реализации мечты, а не мешать в этом – лучшее, что могут сделать друг для друга партнеры. Такие отношения между родителями благоприятно сказываются и на детях.

Нэлла тем временем приближалась к школе. В связи с этим событием мы уговорили бабушку, маму Дениса, выйти на пенсию и переехать жить к нам, в Москву. Школа – не детский сад. В полдень занятия у первоклашек уже заканчиваются, и за остаток дня нужно сделать массу всего: отвести в музыкальную школу, на танцы, помочь с уроками. Ирина Сергеевна, моя свекровь и потрясающей доброты человек, к тому времени развелась с отцом Дениса, который все еще беспробудно пил, и согласилась переехать к нам. Я всегда была и буду благодарна ей за любовь и огромную помощь!

И вот первого сентября Нэлла отправилась с мамой, папой и бабушкой в Первый класс. Красавица, умница, мы все ею гордились! Учеба давалась дочке легко, не было ни капли напряжения или страха. Она делала задания быстрее всех в классе и потом скучала, не зная, чем себя занять. Несколько раз я просила учительницу давать ребенку дополнительные задачи, но в условиях обычной общеобразовательной школы это, конечно же, было невозможно.

– Работайте лучше над аккуратностью, – советовал педагог, – Нэлла все делает быстро, но очень грязно.

– Хорошо, – я кивала.

И пыталась добиться того, чтобы ребенок переписывал аккуратно в тетрадь хотя бы домашние задания. Но в случае с Нэллой это было немыслимо. Она сопротивлялась любым правилам всеми фибрами души. Какие четыре клеточки отступить? Какие ровные строчки? Кому это надо?! Все сделано в полном объеме, без ошибок, и точка!

Характер у маленькой школьницы был железным. Никто и никогда не мог ее переубедить. «Да и чему удивляться? – думала я. – Дурная наследственность». Стоило только вспомнить, с каким упрямством и всем наперекор, даже себе, я уезжала в Москву.

Когда Нэлле исполнилось 8 лет – во втором классе, – она нашла чем заняться помимо уроков: организовала в школе свой первый бизнес.

Две приличные милые девочки, Нэлла и ее подруга Марина, научились в тот год плести разноцветные фенечки из мулине. На домашние задания, включая музыкальную школу и танцы, наш стремительный ребенок тратил от силы два часа в день. Все остальное время они плели. Сначала себе. Потом семье. Потом снова себе. Скоро на руках у Нэллы не осталось свободного места – все от запястья и до локтя было украшено разноцветными браслетиками. Одноклассники смотрели-смотрели на это дело и захотели такие же украшения себе. Девочки не растерялись – завели тетрадку, придумали цены и стали принимать заказы.