Этика - Бенедикт Спиноза Страница 2

Уже с ранних лет Спиноза демонстрирует живой ум и поразительную обучаемость. За что бы он ни взялся, всё дается ему с одинаковой легкостью: еврейское богословие, современное естествознание, иностранные языки [5]. С последними связана, по всей вероятности, и ранняя эволюция будущего философа до статуса вольнодумца. Латинский язык Спиноза изучал под руководством локально известного в те времена врача Франциска (или просто Франца) ван ден Энде, человека передовых и свободных – тогда бы сказали, атеистических – взглядов. Подчас отмечается, что этот учитель «повинен» в «обращении» многих доверенных ему молодых людей, и – так это было или иначе – позже ему пришлось поплатиться за свое прогрессивное свободолюбие (он был казнен во Франции по темному делу о заговоре против властей). Судьба самого знаменитого его ученика была не столь мрачной, однако и она оказалась отмеченной печатью изгнанничества и общественного позора.

Когда к влиянию ван ден Энде добавилось раннее увлечение Декартом (возможно, и это не без участия амстердамского врача-вольнодумца), у Спинозы уже не могло оставаться сомнения в том, что путь его пролегает совсем в стороне от стен как торгового предприятия, так и родной синагоги. Правоверных обитателей последней это не могло не насторожить: мало того что всякий отступник – скверная новость, но речь в данном случае шла не о заурядном, а об очень, очень талантливом отступнике… [6] В итоге гнев общины был соразмерен обиде, которую юный Спиноза – пожалуй, без всякого умысла – ей нанес.

Сперва его подозревали в симпатиях к христианству. Потом, как считается, попытались его подкупить. Следом, как об этом рассказывает Пьер Бейль в своем Словаре, где статье о Спинозе отведено немало места [7], его попытались убить. В конечном итоге, когда Спиноза под угрозой расправы покинул родной город, община выступила с официальным его отлучением (акт отлучения датирован 5416 – то есть 1656 – годом, еще точнее – 27 июля, то был четверг; в том же году, таким образом, Спиноза бросает работу на предприятии отца и покидает Амстердам). Отлучение и бегство по всем символическим канонам было отмечено и переменой имени – пускай только косметической переменой: «Что такое были для него раввины по сравнению с Декартом? В нем он нашел учителя, достойного его духа и его чувства природы. Он перестал теперь быть иудеем и заменил имя Баруха равнозначащим именем Бенедикта. Так называет он себя в своих письмах и работах» [8].

Отсель начинаются годы скитаний, следы которых известны нам не в событиях, но в философских текстах, которым Спиноза и посвящает практически всё свое время: его места жительства – Ринсбург близ Лейдена, Ворбург близ Гааги, затем – и теперь уже до конца – сама Гаага; его драгоценные тексты – «Краткий трактат», «Принципы философии Декарта», «Богословско-политический трактат», конечно же «Этика», работа над которой продолжалась фактически до последних дней его жизни [9].

Скиталец, само собой, не мог прокормить себя философией (оно и звучит, причем до сих пор, как-то комично), но, к счастью, имел ремесло: он очень искусно точил стекла для линз и всевозможных оптических приборов, которые пользовались большим спросом [10] (также известно, что Спиноза был неплохим портретистом, однако едва ли он зарабатывал этим на жизнь). Ремесло позволяло ему выживать и отводить так много времени, как это возможно, на основные философские труды, включая сюда и обширную переписку.

Философ был скромником и аскетом. Показательно, что даже и даровое, гарантированное богатство было ему ни к чему. Известна такая история: Симон де Врис, хороший знакомый философа из Амстердама, в знак своего почтения просил принять от него 2000 флоринов, Спиноза, однако же, отказался; тогда упорный де Врис попытался записать на философа завещание, но последний опять отказался и попросил вписать в завещание не его, но брата самого де Вриса из Шидама; амстердамский самаритянин так и поступил, но с условием, что часть денег из завещания брату всё же достанется Спинозе в качестве пожизненной пенсии, и, хотя пенсия составляла 500 флоринов, Спиноза таки (поняв, что ему от этих денег уже не отделаться) сократил свою пенсию до 300 флоринов; после смерти философа тот же самый брат де Вриса из Шидама всё же добрал тем, что заплатил все долги опочившего. Одним словом, поверим мы в эту историю или нет, всё же нельзя отрицать, что она презабавна и характерна.