Как и почему лгут дети? Психология детской лжи - Елена Николаева Страница 2

Основная мысль книги состоит в том, что развитие детей не может не сопровождаться ложью. Но будет это поведение закреплено или нет – определяется реакцией родителей. Более того, автор пытается доказать, что столкновение с ложью ребенка – не трагедия, а условие становления сплоченной семьи, и разрешение проблемы детской лжи ведет к личностному росту не только ребенка, но и его родителей.

Прежде чем начать разговор о том, что скрывает детская ложь, стоит ответить на вопросы:

□ Почему взрослых так задевает обман ребенка?

□ Почему они прощают обман всем вокруг, начиная с газет и кончая собственными родителями и близкими друзьями?

□ Почему они прощают его своим возлюбленным, наконец, себе, но не готовы сделать это допущение в отношении ребенка?

Даже закон позволяет взрослым не свидетельствовать против себя в суде, если это ухудшит их положение. Но ребенку «на суде» перед родителями такого права не дается, и он должен свидетельствовать против себя, в противном случае ему обычно грозит наказание. И многие родители считают правильным, чтобы, солгав, ребенок повинился. Некоторые, зачастую самые совестливые дети готовы стоять в углу часами, как партизаны, чтобы только не выдавить из себя слова самообвинения.

Первое, что вспоминается при попытке ответить на эти вопросы, – ощущение родителя, понявшего, что ребенок лжет, возможно, близкое к тому, что чувствовал Юлий Цезарь, узнавший, что его приемный сын участвует в заговоре против него: «И ты, Брут?» Дальше каждый родитель формулирует что-то более простое, но уже свое: «Я тебя поил-кормил, а ты…».

Родителей, как и знаменитого Юлия Цезаря, задевает не ложь сама по себе, а ощущение предательства, нарушение искренних подлинных отношений. Ложь – привычный компонент нашей культуры, а искренность – необходимая составляющая любви, без которой не может быть семьи. Как задолго до нас выяснил Александр Сергеевич Пушкин, «в одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань» (в данном случае – ложь и искренность).

Взрослые давно знают, когда впрягать коня, а когда – лань. Именно поэтому так различается их поведение в обществе и дома. Дети этого еще не умеют, а потому регулярно попадают впросак.

Любой воспитанный человек вынужден или просто лгать, или говорить полуправду исключительно из чувства такта, хорошего тона. Мы не говорим нашим тяжело больным близким, что они выглядят, как покойники, и не сообщаем приехавшей из отпуска подруге, что от загара морщины на ее лице стали более глубокими. Мы не произносим того, что, как нам кажется, может обидеть или задеть других. И мы не считаем себя при этом неисправимыми лгунами, которым в будущем не светит ничего, кроме тюремной камеры. Но мы можем легко нарисовать подобную перспективу нашему ребенку, если он сказал, что съел всю кашу, а мы обнаружили ее в тарелке у кошки.

Да и детям на самые насущные их вопросы в случае собственного затруднения мы разве не говорим, что «нашли их в капусте», «купили в магазине», причем «купили девочку, потому что на мальчика денег не хватило»?

Русский язык весьма четко передает это внутреннее ощущение от правды, поскольку мы ее не говорим, но режем – не сообщаем, не произносим, а «режем по живому». Правда при этом – матка, тогда как лень – и та матушка. С точки зрения языка правда – тяжелое оружие, и им нужно пользоваться осторожно. Именно поэтому ребенок с рождения окутан мягкой и теплой ложью. Взрослые рассказывают ему сказки, в которых герои постоянно обманывают друг друга. Возможно, не лжет лишь один Колобок, честно признающийся первому встречному в том, что он надолго не задержится и уйдет. Более того, мы все знаем, чем закончилась эта его приверженность открытости и честности. Может быть, Курочка Ряба действительно будет нести только простые яйца, но нам известно лишь ее обещание и никаких фактов о его реализации мы не имеем.

Другие сказочные персонажи, чтобы совершить свой геройский поступок, нагло врут. Маша, разломавшая у медведей все, что могла, просто сбежала, оставив хозяев один на один с разоренным ею жилищем. Другая Маша, чтобы вернуться домой, сделала короб с двойным дном и всю дорогу до дому лгала Медведю о том, что она «высоко сидит, далеко глядит». Дюймовочка обманула Крота и мышь, которые добродушно позволили ей перезимовать. Золушка, безусловно, обманула принца, представившись принцессой. И она никогда бы не обрела своего счастья честным путем. Русалочка притворилась женщиной и вышла замуж ценой обмана. Перечитайте другие сказки, и эта книга покажется вам бессмысленной.

Почему, предлагая в качестве образца для подражания таких героев, мы надеемся, что в этой вакханалии лжи наши дети останутся уникальными субъектами предельной честности? Зачем, нежно любя ребенка, только его наделять добродетелью правдоискателя, прекрасно зная, что мир больно бьет таких людей?

Существует явное противоречие. Если бы родители хотели воспитать честных людей, они не рассказывали бы детям сказки, которые лживы просто потому, что в них всегда добро побеждает зло и справедливость торжествует. Они рассказывали бы правдивые истории о том, как Джордано Бруно, не отказавшегося от своих идей, после долгих пыток сожгли на костре. А Галилео Галилей, увидев «испанский сапог», тут же согласился с тем, что Земля – центр Вселенной, а человек – венец творения. И остался жив. Более того, они бы могли припомнить, что все великие утопии о счастливой жизни честных людей и Томмазо Кампанеллой, и Николаем Гавриловичем Чернышевским были написаны в тюрьме. Люди много лет читают эти произведения о честных людях, живущих в честных городах, и радуются, что им не посчастливилось там побывать.

При желании взрослые могли бы безыскусно повествовать о том, как Жанна д'Арк, узнав, что будет сожжена на костре, сначала в ужасе солгала, отказавшись от своих слов, что слышит божественные голоса. И тогда голоса покинули ее. Собрав все свое мужество, она предпочла вернуть себе общение с ними, вновь надела мужскую одежду и честно призналась в том, что именно голоса направляли ее в походах. И ее сожгли. И такими правдивыми жизнеописаниями полна история человечества.

Если бы мы рассказывали детям только правдивые истории, захотелось бы им жить в этом мире? И если бы каждое утро, просыпаясь, мы помнили только правду об этой жизни, то, возможно, даже не вставали бы с постели.

Институт семьи потому столь уникален, что он постепенно вводит ребенка в мир реальности. Безопасная семья не обрушивает на малыша все жестокости мира вместе с глотком молока, охраняя до поры слабую детскую психику от проблем, которые пока не подвластны его разуму. Такая семья предлагает ребенку задачи соответственно возрасту и возможностям психики понять происходящее. Получая знания таким образом, ребенок учится преодолевать проблемы, а не избегает их, как зачастую бывает, когда он встречается с обстоятельствами, для борьбы с которыми у него нет ни сил, ни возможностей.

Ведь взрослые сами принимают этот мир не потому, что помнят про Джордано Бруно, а потому, что в детстве получили ориентировку на чудо благодаря Золушке, Дюймовочке и многим другим героиням и героям, возможно, не очень правдивым, но так похожим на нас. Они тем и привлекательны, что вселяют надежду на успех, счастье и долгую жизнь.