Когда грабить банк и другие лайфхаки - Стивен Д. Левитт Страница 2

Терроризм, часть II (Стивен Левитт)

В день, когда газета New York Times приютила наш блог, я сделал запись, которая вызвала такой шквал ненависти, какого не было уже лет десять, со времен истории с абортами и преступлениями. Люди не могут решить, кто я: идиот, предатель или то и другое сразу. Попробую объясниться.

Обилие гневных откликов вызывает у меня вопрос: чем, по мнению американцев, заняты террористы? Надо полагать, они обдумывают теракты. И вы хотите меня убедить, будто они такие недоумки, что им и в голову не приходило — после «вашингтонского стрелка»! — послать снайперов?

Я вот о чем: у террористов в распоряжении почти бесконечное число простых возможностей. И тот факт, что последний большой теракт в США был шесть лет назад, означает одно из двух: либо террористы — неумехи, либо они не ставят задачу посеять панику. (Отдельный вопрос — меры, предпринятые силовыми структурами и правительством. Об этом я скажу позже.)

Снова и снова у меня требуют: объясните, как остановить террористов. Однако я вижу лишь один ответ, столь же очевидный, сколь и печальный: если террористы захотят совершать теракты в мелких масштабах и малыми средствами, остановить их мы бессильны.

Такова ситуация в Ираке и, в меньшей степени, в Израиле. Вспомним еще Ирландскую республиканскую армию.

Что же делать? Если американцы столкнутся с этой проблемой, им, как и англичанам и израильтянам, придется думать, как быть. И дело не в количестве жертв: автокатастрофы, инфаркты, убийства и самоубийства уносят больше жизней. Дело в страхе.

Однако люди привыкают к терроризму, так же как и к инфляции. Шанс погибнуть от теракта в израильском автобусе невысок, а потому (как выяснили Гэри Беккер и Йона Рубинштейн) люди, которые часто ездят на автобусах, не слишком думают об опасности. И шоферам автобусов государство не приплачивает.

Конечно, не стоит сидеть сложа руки. Если угроза исходит из-за рубежа, надо мешать въезду подозрительных личностей. Это очевидно. Менее очевидно другое: нужно смотреть, не опасны ли въехавшие. Скажем, если человек живет по студенческой визе, а сам не учится, за ним нужен глаз да глаз.

Еще можно взять пример с англичан и поставить всюду видеокамеры. Это не в американском духе и едва ли приживется. Да и денег жалко. Однако, судя по недавним терактам в Англии, видеокамеры помогают после теракта найти преступников.

Исследования Роберта Пейпа, моего коллеги по Чикагскому университету, наводят на мысль, что можно предсказать, откуда ждать терактов, исходя из того, чью территорию мы заняли. Значит, американские войска в Ираке не снижают терроризм, хотя и могут выполнять другие важные задачи.

Но в конечном счете ситуацию с терроризмом можно понять двояко.

Один вариант: террористы не нанесли нам большой урон, потому что государство вовсю борется с ними.

Другой вариант: опасность терактов не столь уж велика и мы тратим слишком много средств на борьбу с ней. Или на видимость борьбы. Большинству чиновников важно не столько предотвратить теракт, сколько показать, что они его предотвращают. Если самолет будет сбит ракетой из переносной зенитной установки, начальника Администрации транспортной безопасности винить нельзя, но, если причиной взрыва станет содержимое тюбика с зубной пастой, у него начнутся неприятности. Поэтому мы тратим столько сил на зубную пасту, хотя основная опасность исходит не от нее.

И сотрудник ЦРУ может не опасаться головомойки, если произойдет теракт. Но с него голову снимут, если выяснится, что он не подал письменный доклад о возможности теракта, — доклад, который потонет в груде бумаг, поскольку таких докладов сотни.

Лично я полагаю, что наиболее вероятен второй вариант: терроризм не столь уж сильная угроза. Наверное, я оптимист. А значит, либо идиот, либо предатель. Либо то и другое сразу.

Как насчет «войны с налогами»? (Стивен Дабнер)

Дэвид Кэй Джонстон, который замечательно освещает американскую налоговую политику и прочие деловые вопросы в New York Times, сообщает, что налоговая служба передает сбор задолженностей третьей стороне, то есть агентствам. «Ожидается, что программа по сбору частных задолженностей принесет $1,4 млрд в течение десяти лет, — пишет он, — при этом самим агентствам достанется около $330 млн, или по 22-24 цента с доллара».

Возможно, доля агентств кажется слишком большой. И, не исключено, люди забеспокоятся, что агентства получат доступ к их финансовой документации. Но меня удивляет другое: налоговая служба знает, кто ей должен, и представляет, где найти должников, — но из-за нехватки кадров не может это сделать сама. Приходится кого-то нанимать за солидный куш.

Налоговая служба признает, что привлечение агентств — затея более дорогостоящая, чем сбор собственными силами. Бывший налоговик Чарльз Россотти однажды сообщил конгрессу, что, если бы налоговая служба наняла больше агентов, она «смогла бы собирать более $9 млрд ежегодно, а тратить на это около $296 млн, то есть около трех центов с доллара».

Даже если Россотти преувеличил раз в пять, это все равно выгоднее государству, чем нанимать третью сторону, которая положит в карман 22% доходов. Однако конгресс, который контролирует бюджет налоговой службы, известен своим нежеланием увеличивать его. Эту тему мы затрагивали в нашей колонке в Times.

Одна из основных обязанностей всякого налоговика... умолять конгресс и Белый дом об увеличении финансирования. Идея, что налоговая служба не упустит из долгов государству ни доллара, весьма привлекательна. Однако по понятным причинам большинство политиков не рвутся выступать за более сильную налоговую службу. Майкл Дукакис попробовал делать это во время президентской кампании 1988 года, но не вызвал восторга у публики.

Вынужденная навязывать непопулярный налоговый кодекс населению, которое знает, что может обманывать как угодно, налоговая служба делает, что может.

Почему конгресс так себя ведет? Возможно, там собрались знатоки истории, столь проникшиеся духом нашей республики, что у них из головы не выходит «Бостонское чаепитие»: как бы население не взбунтовалось, если в налоговой сфере закрутят гайки. Но ведь мы говорим о взыскании налогов, то есть о задаче налоговой службы, а не о налоговом законодательстве, которым занимается конгресс. Иными словами, конгресс спокойно устанавливает нынешнюю налоговую нагрузку, но хочет показать, что не дает разгуляться плохим копам, которые пойдут собирать эти налоговые доллары.

Быть может, нужно подавать сбор задолженностей в ином свете. Поскольку конгресс тратит бешеные суммы на «войну с террором» и «войну с наркотиками», не пришло ли время объявить «войну с налогами» (ну ладно, «войну с налоговым мошенничеством»)? Что, если демонизировать неплательщиков, подчеркивая, что сумма недополученных налогов почти равна дефициту федерального бюджета? Не легче ли будет политикам выделять ресурсы для взимания налогов? Может, стоит изображать мошенников на пакетах молока, развешивать их портреты на улицах и даже на стендах «Их разыскивает полиция»? Может, дело сдвинется с места? И если «войну с налоговым мошенничеством» вести должным образом, это решит проблему?