Яды: полная история: от мышьяка до «Новичка» - Кирилл Привалов Страница 21

«У меня есть предложения по использованию некоторых новых веществ – как из ряда снотворного, так и смертельного действия. Техника применения наших средств в пищевых продуктах и в напитках устарела, и необходимо искать новые пути воздействия через вдыхаемый воздух… Готов выполнять все ваши задания на благо нашей могучей Родины».

Эти письма, направляемые «верному ленинцу-сталинцу товарищу Берия», очень порадовали организаторов его свержения. Искренние показания Майрановского оказались среди самых убедительных аргументов в оправдание расстрела Берии и его подельников. Самого же Доктора Смерть не расстреляли. Он полностью отмотал на нарах свою «десятку». А когда вышел на свободу, принялся – невероятное дело! – хлопотать о реабилитации. Все произошло с точностью наоборот: его опять посадили, а потом выслали в Махачкалу, в заштатную биохимическую лабораторию. Однако руководить и ею Григорию Майрановскому, упорно продолжавшему направлять с Кавказа в столичные «органы» апелляционные письма в стиле откровений о прошлом, не суждено было.

В 1964 году в шестьдесят пять лет Доктор Смерть скоропостижно скончался от… острой сердечной недостаточности! Его соседи скажут, давая показания в милиции, что перед смертью Майрановский «как бы сделался меньше ростом, ослабел, становился все тише…»

Надо признать, что в древних документах, дошедших до нас, – чудом, как мне кажется, учитывая неумение рода человеческого бережно обращаться с Историей, – есть немало упоминаний о ядах и противоядиях. В том числе – и в связи с великими людьми. Например, Флавий Арриан, грек по происхождению, замечательный древнеримский историк начала прошлого Миллениума, в своем семикнижье «Анабасис Александра» описывает одну из версий внезапной смерти Александра Македонского. Историю с его отравлением.

…«Мы встретимся в Вавилоне!» – успел сказать властелину мира перед смертью Калан.

Этот индийский «нага садху» – «аскет-воин», странствующий йог, – сопровождавший греческую армию при возвращении ее из Пенджаба, весьма пришелся по душе суеверному Александру, окружавшему себя всевозможными пророками и оракулами. Старый индиец, столь увлеченно рассказывающий великому царю о богах и философии мироздания, при переходе эллинов в Междуречье заразился какой-то странной болезнью и предпочел мукам самоубийство. Калан попросил Александра организовать ему …самосожжение! После того, как Александр убедился в бесполезности попыток отговорить йога от такой страшной смерти, македонец согласился пойти ему навстречу: в считаные часы рабы соорудили зиккурат для огромного костра. Обнаженный Калан спокойно взошел на вязанки обмазанных смолою дров и прежде, чем исчезнуть в языках пламени, крикнул Александру свое приглашение о встрече в Вавилоне.

Немаловажная деталь: зимой 323 года до н. э. великий полководец вовсе не собирался идти с войском на Вавилон. Тем более что при переправе через Тигр царь встретил халдейских жрецов, посоветовавших ему не входить в столицу персов: дескать, Бел – халдейское божество – предупреждал, будто пребывание в Вавилоне в это время будет роковым для Александра. Сумасбродный, упрямый монарх все воспринял с точностью наоборот: «Раз мне говорят, чтобы я не шел в Вавилон, пойду именно туда!..»

Вечером 10 июня пир, устроенный Александром во дворце Навуходоносора II, шел горой. Царь, как всегда, пил и ел больше всех. И чем быстрее пустел фигурный бокал Александра, предпочитавшего всем земным напиткам вино, тем громче он вещал, тем презрительнее обращался с окружающими.

И тут Иол, младший сын наместника в Македонии Антипатра, подал государю новый сосуд с вином. Выпив кубок, Александр мгновенно почувствовал себя плохо и покинул торжественную залу. С трудом добравшись до своих покоев, Александр позвал врача. Тот – по одной из исторических версий, – определил у великого царя лихорадку, вызванную малярией, болезнью, которая рядами косила греков на Востоке. Тем более что Вавилон представлял собой в ту пору оазис со множеством арыков, вода для которых забиралась из Евфрата и, естественно, не очищалась…

Но, как пишет Флавий Арриан, царь понял, что его отравили. И Александр, чувствуя неизбежную смерть, бросился в мутные воды Евфрата. Чтобы скрыть от праздных глаз свои страдания и присоединиться к богам, которые – как верили греки – живут в полноводных потоках… В жизнеописании Александра у Арриана много красивых деталей. Но поражает необычность облика македонского царя. Оказывается: «Один глаз у него был цвета неба, другой – цвета ночи». Это называется гетерохромией глаз, иначе говоря – разноцветием. Явление редкое, встречается примерно у 0,5 процента людей, не более.

Однако это все, как говорится, – фигура речи. Нам интереснее другое: чем отравили тридцатидвухлетнего завоевателя, создавшего за кратчайший срок огромное государство, подобно которому нигде на Земле ничего раньше не существовало?

Античные историки предполагали, что убить Александра задумал Антипатр. Некогда близкий друг Филиппа Македонского, своенравного отца Александра, наместник в Македонии пребывал в давней ссоре с Олимпиадой, матерью того, кого прозвали «властителем мира». К тому же Александр, взрывной и подозрительный, в последнее время стал исключительно груб с соратниками, в том числе – с Кассандром, старшим сыном Антипатра, и с Иоллисом, его младшим сыном, служившим у завоевателя кравчим (то есть разливающим и подающим напитки). Утверждают, будто именно Кассандр и привез к царскому двору в Вавилоне яд. Да такой едкий, что его нельзя было хранить ни в глине, ни в стекле. Поэтому Кассандр доставил из Эллады отраву в выдолбленном копыте мула. Вряд ли стоит прислушиваться к тем античным историкам, которые утверждают, что этим невероятно сильным ядом была… ледяная вода, стекавшая с горы на Пелопоннесе отравленными каплями из «мертвой реки» Стикс, которую сегодня греки называют Мавронери, что означает «черная река».

Заметки на полях

Великий оратор Античности умер от яда. Вот как его смерть описывает Плутарх.

Спасаясь от солдат македонского наместника в Греции Антипатра, Демосфен бежит из Афин на остров Калаврия (ныне – Порос) и укрывается в храме Посейдона. Когда сыщик Архий, бывший актер, прозванный «охотником за беглецами», выследил оратора, Демосфен сказал ему: «Подожди немного, пока я напишу домой к своим». Он вошел во внутренность храма, взял табличку для письма, как будто бы желая писать, и застыл, зажав во рту кончик тростникового пера. Потом закрыл голову плащом и склонил ее на сторону. Стоявшие на дворе наемники, увидев это, стали насмехаться над его трусостью, а Архий вошел к нему и сказал, чтобы он встал и ободрился. Македонские солдаты и не догадывались, что Демосфен успел принять яд, скрываемый в тростинке. Когда его выводили из храма, он зашатался, задрожал всем телом и упал, умирая, к подножию жертвенника. Состав яда Плутарх не называет. Это было, по его словам, 16 Пианепсиона (октябрь – ноябрь) 322 года до н. э.

Отдадим должное античным мифам с ослиным копытом и с ядовитой росой и обратимся к гипотезам куда более правдоподобным. Тем более что незадолго до смерти Александра умер от недуга с похожими симптомами Гефестион, самый близкий друг любвеобильного завоевателя (одних жен и наложниц у него было до четырех сотен, не считая пассий среди мужчин), чью смерть македонец мучительно переживал. Неспроста появилась версия о том, что убийство Александра якобы заказала его бактрийская [16] жена Роксана. Дескать, злотокудрая красавица, бывшая на последнем месяце беременности от Александра, приревновала мужа к его нежному другу Гефестиону, несмотря на то что он уже умер.