Инвестиции в инфраструктуру: Деньги, проекты, интересы. ГЧП, концессии, проектное финансирование - Альберт Еганян Страница 21

Традиционные статистические исключения

На рисунке 2, так же как и на рисунке 1, указаны обобщенные данные за период с 1985 по 2013 г., но с двумя важными оговорками: статистика проводилась по проектам, требующим частных инвестиций свыше $50 млн. Кроме того, использовалось весьма консервативное определение ГЧП. На мой взгляд, вполне обоснованно полагать, что при изменении любого из этих двух критериев произойдет существенное изменение «количественного» рисунка. В учет попадет еще большее количество медицинских, образовательных, IT, сервисных и иных проектов. Пока же в статистике отражены только наиболее крупные из них или попадающие под наиболее жесткое определение ГЧП. Ведь в современном мире посредством инструментария ГЧП реализуется практически все, что относится к различным формам инфраструктуры, государственным услугам, а зачастую и государственным функциям, а также монопольным государственным сферам экономики.

Остановился на этом так подробно не только потому, что данный анализ важен для понимания возможностей инвестирования в инфраструктурные проекты посредством ГЧП-инструментария и понимания широты номенклатуры сфер, в которых можно осуществлять проекты, но и потому, что в России также существует проблема качественной аналитики как по количеству, так и по объему проинвестированного, а нередко даже с определением того, что считать проектом ГЧП, а что – нет.

Не хочется вдаваться в теоретическую дискуссию, просто отметим этот факт, а в дальнейшем в процессе обсуждения тех или иных статистических данных будем дополнительно анализировать, какие именно показатели лежат в их основе.

По сравнению с обычной практикой раздельного контрактования работ на рынке государственных подрядов, в том числе эксплуатационных и строительных, ГЧП обычно подразумевает заключение через конкурс комплексного и долгосрочного (в среднем на практике семь – тридцать лет) соответствующего соглашения и объединяет все или большинство стадий реализации проекта, а зачастую и весь его жизненный цикл.

При этом стоит принимать в расчет, что ГЧП как форма обустройства отношений между государством и частником активно существует несколько десятков лет (при этом нельзя сказать, что ее раньше не было). Но парадоксально, что только с недавних пор (лет десять тому как) в основе таких проектов лежит комплексная финансовая модель, основанная на общей стоимости владения и распоряжения (ОСВР). ОСВР включает в себя все стадии функционирования инфраструктурного объекта – от формирования проекта, проектирования, строительства, поставки оборудования, технической эксплуатации, операторства, текущих и капитальных ремонтов, замены оборудования до фактически момента утилизации объекта.

Это не значит, что ГЧП-соглашение должно включать в себя все эти элементы. Это лишь означает, что при расчете стоимости проекта необходимо точно понимать, во сколько он обойдется на весь период владения им, а дальше эти цифры могут быть соотнесены с элементами проекта, которые перекочевывают в контракт. Если упрощать, то ОСВР защищает нас от известной поговорки, гласящей, что «мы заложники тех вещей, которые накупили».

До этого в большинстве проектов использовались менее системные подходы при анализе экономики взаимоотношений между сторонами ГЧП. В этом смысле нашей стране повезло, поскольку у нас есть возможность избежать значительного количества неверных расчетов и предпосылок, которые уже наработаны негативной частью мирового опыта. Судя по тому, что в России сейчас в некоторых проектах используется модель ОСВР, есть шанс сэкономить, опираясь на опыт чужих ошибок.

Естественно, основные преимущества подхода через ГЧП состоят в том, что в силу комплексности в него «зашиты» фундаментальные стимулы для частной стороны для осуществления значительных инвестиций на стадии создания проекта, соотносимые с достижением операционной и долгосрочной эффективности. Она же в свою очередь предопределяется изначальной минимизацией (не в ущерб итоговым потребительским свойствам продукта) сопутствующих расходов в течение всего срока действия соглашения.

Если проект структурирован верно, то указанные возможности и преимущества перевешивают чуть более высокую стоимость финансирования со стороны рынков капитала. Тем более что подобное увеличение вовсе не всегда является признаком проекта ГЧП, особенно если провести анализ по методике ОСВР или подсчитать реальную стоимость всего жизненного цикла объекта в рамках традиционных бюджетных инвестиций.

Кроме того, эффективное соглашение ГЧП неминуемо смещает внимание сторон: упор делается на предоставление качественных услуг, а не на капиталоемкие стадии вроде строительства. Внимание сосредоточено также на том, чтобы еще на предыдущих стадиях сделать все ради дальнейшего выхода на эффективную стоимость содержания.

Инструментов для этого существует множество, значительная часть которых в нашей стране уже опробована. Базовое правило – различные формы установления взаимосвязей между возмещаемыми расходами и стоимостью, а также качеством оказываемого предметом проекта сервиса, в том числе посредством платы конечного пользователя. Даже в тех случаях, когда она по количеству и объему и близко не покрывает инвестиций в проект со стороны частника, государство все равно использует привязку к этому показателю как индикатив для уточнения позиций сторон в процессе реализации проекта.

Естественно, никакой универсальной или единой модели ГЧП не существует. Принято говорить, что в разных странах используются различные модели. Это только часть действительности. На практике даже в рамках одной страны разные отрасли используют разные модели или их компиляции. В нашей стране аналогичная ситуация. Та пара моделей, что могут быть применены в медицинских проектах, не вполне подходит, например, для телекоммуникаций.

Понятно, что каждая страна по-своему подходит к законодательному обеспечению ГЧП, определению национальных приоритетов, выбору отраслей для инициатив по привлечению частных партнеров. В нормативной базе различных стран описаны различные модели инвестиционных схем ГЧП (BOT, BTO, DBFM, LCC, иные). Однако существует и некоторая путаница: в разных странах те или иные аббревиатуры, которые выглядят различными, по сути могут означать одно и то же.

Поэтому считается, что реальных форм ГЧП в мире не более двух десятков. Остальное – путаница в названиях или компиляция различных форм под конкретный проект. Это как с цветами и оттенками, воспринимаемыми человеческим глазом. Мы же понимаем, что их всего семь основных и около ста производных, но мой смартфон на полном серьезе утверждает, что у него их тысячи и миллионы, что, впрочем, ничего не значит для меня на практике.