Между Ницше и Буддой: счастье, творчество и смысл жизни - Олег Цендровский Страница 22

Наша эмоциональная жизнь всецело подчинена этому закону нервной деятельности. Один из способов, каким он реализован на физиологическом уровне, следующий: к дофаминовым нейронам, которые генерируют основной объём положительных переживаний в нашем мозге, подходят аксоны (отростки) тормозящих нейронов. Они выделяют вещество под названием ГАМК, и когда положительный стимул повторяется, ГАМК все больше и больше глушит импульсы дофаминовых нервных клеток, вследствие чего нам уже не так хорошо, как в первый раз[12].

Детство, первая любовь, первое знакомство с любимыми авторами, первые путешествия, вообще любые свежие опыты оставляют сильный отпечаток в нашем сердце. И наоборот, почему нам кажется, что время с годами бежит быстрее? Почему человек из всего года порой помнит только две недели отпуска? Причина здесь в том, что с течением лет все меньше вещей для нас новы и в нас постепенно формируется эмоциональное притупление от ГАМК-нейронов. Из-за этого приглушенного фона в памяти человека выделяются и проступают лишь редкие яркие события, так что лента времени спрессовывается до них, а его ход субъективно убыстряется.

С практической точки зрения это означает, что если мы заинтересованы в оптимизации эмоциональной жизни, в ней должен присутствовать заметный элемент новизны и чередования стимулов, в противном случае система застаивается. Мы должны периодически пробовать новое, узнавать новое, комбинировать, экспериментировать – и делать это не от случая к случаю, но в рамках сознательной установки, сформированной привычки.

Расширяя границы опыта, вторгаясь на неосвоенные территории, мы не только освежаем краски жизни и пополняем их палитру, но и реализуем исследовательское поведение. Это средство самопознания, с помощью которого человек проясняет свои настоящие симпатии и антипатии, открывает богатство мира, где он живет, вместо того чтобы замкнуться в чрезмерно узкой его части. Это творческий процесс, формирующий личность, и результаты совершенных проб и поисков подпитывают воображение и ложатся в основу всей нашей деятельности.

Мы и сами обыкновенно неплохо знаем, какого рода разнообразия нам бы хотелось, и научные данные для этого не требуются. Тем не менее для цельности картины и понятности дальнейшего разбора будет полезным сформировать общее представление о том, какие виды положительных эмоций у нас бывают и чем они вызываются. Главный механизм уже был описан ранее, когда мы разбирали механизм страдания, и он состоит в приведении планок экзистенциального разрыва друг к другу, в сближении «я имею» и «я хочу» или состоянии их близости. Теперь бросим беглый взгляд на биохимию мозга.

Серотонин. Наш мозг представляет собой арену борьбы между возбуждающими и тормозящими нервными клетками, которые для активации и деактивации различных функций выделяют специальные вещества – нейромедиаторы. Численность обоих лагерей приблизительно одинакова, и часто называемый «гормоном счастья» нейромедиатор серотонин бьется сразу на многих фронтах на стороне «тормозов». Гормоном в мозге он не является, счастья тоже никакого не приносит, но у него есть другие важные задачи. Во-первых, он глушит слабые и излишние информационные потоки, делая мышление и работу систем восприятия более четкими и сосредоточенными. Все так называемые «истинные» психоделики, от мескалина и ЛСД до ДМТ, присоединяются к серотониновым рецепторам II типа, мешая соответствующим нейронам выполнять эту важную функцию. В мозге становится много «шума», информационные потоки перемешиваются, и человек видит галлюцинации, переживает сенсорные искажения и получает другой необычный опыт.

Далее, серотонин сражается на стороне центров сна в вечной борьбе против сил бодрствования и снижает общую болевую чувствительность. Если поход к стоматологу вас не страшит, весьма вероятно, что соответствующие нейросети этой системы у вас врожденно обладают повышенной активностью. Наконец, серотонин тормозит центры отрицательных эмоций – в первую очередь уже упоминавшиеся задний гипоталамус, миндалину и островок. По этой причине бо́льшая часть антидепрессантов являются препаратами, которые «заводят» серотониновую систему и тем самым выправляют эмоциональный баланс человека. Мы еще подробно остановимся на серотонине в главах, посвященных иерархии и уверенности в себе.

Дофамин. Основной объём положительных эмоций, которые мы испытываем, производят нейроны, выделяющие дофамин. Они расположены в вентральной покрышке, их аксоны идут в главный центр наслаждения – прилежащее ядро, как и в ряд других областей мозга. Две другие крупные популяции дофаминовых нейронов (в черной субстанции и гипоталамусе) ответственны за эмоции в меньшей степени. Главная задача дофамина – создать и усилить положительные эмоции, какой бы природы те ни были, и запустить процессы обучения на их основе. Его специфика обрисовывается, только когда он всецело преобладает в конкретном коктейле переживаний. Дофамин сопровождает преследование поставленных нами целей и желаний, мотивирует каждый шажок вперед на этом пути. Он проявляет себя как приятное возбуждение, творческий энтузиазм, душевный подъем и взлет.

Больше всего дофаминовой радости (и это измеряется количественно) мы получаем, двигаясь к цели и непосредственно перед ее реализацией. Сам факт удовлетворения потребности, разумеется, тоже получает дофаминовое вознаграждение, но суммарно намного меньшее, чем предшествовавшее стремление к цели и предвосхищение. Кроме того, в зоне ответственности дофамина находится удовольствие, испытываемое нами от спорта и танца, от любого движения, а также от узнавания нового. Вычленить характерное действие дофамина в нашей психической жизни можно на примере прицельно активизирующих его наркотиков – кокаина и амфетаминов. Их главный эффект – психомоторная стимуляция: ускорение мыслительных процессов, повышение творческого запала, прилив энергии, оптимизма, желания двигаться и действовать.

НОРАДРЕНАЛИН. Норадреналиновые нейроны находятся в голубом пятне, и оттуда их аксоны расходятся по всей центральной нервной системе. Их главная задача – психическое сопровождение как «положительного», так и «отрицательного» стресса. Норадреналин настраивает нервную систему на деятельное решение непосредственных задач, приводит нас в режим повышенного бодрствования и боевой готовности, улучшает умственные функции и обучаемость в условиях умеренного стресса, а также снижает болевую чувствительность. Специфические формы радости, за которые он в большой степени ответствен, возникают, когда мы преодолеваем трудности и выходим из тяжелой ситуации. В особенности если нечто дурное не причинило ожидаемого вреда или тем более, если мы над ним победно возобладали.

Пьянящее чувство, что ты выжил, что с трудом одержал верх, что был на краю чего-то скверного, но удержался, создается им: сердце колотится, ноги дрожат, чувствуется облегчение и одновременно невероятное возбуждение. Удовольствие от просмотра фильмов ужасов и наблюдения за тем, как люди выбираются из труднейших обстоятельств, создается при его деятельном участии. Биологический смысл этого в том, что когда случается нечто опасное, но при этом без вреда для нас, нужно закрепить память о поведении, которое обеспечило безопасность в кризисе и вознаградить за него сладким пряником. Если вы любите риск и экстремальные развлечения, если вы человек азартный, любите сложности и пощекотать себе нервы, то норадреналиновая система (и специфические части дофаминовой) у вас врожденно обладают повышенной активностью.