Дилемма всеядного: шокирующее исследование рациона современного человека - Майкл Поллан Страница 25

Главное преимущество такого рациона заключается в том, что кукуруза представляет собой компактный источник калорий, и потому коровы на таком корме быстро набирают массу.

К тому же их мясо становится «мраморным», а вкус и текстуру подобного мяса американские потребители очень любят. Однако мясо животных, которых кормили кукурузой, менее полезно для нас, потребителей, так как содержит больше насыщенных жиров и меньше омега-3-ненасыщенных жирных кислот, чем мясо животных, которых кормили травой. Все большее число исследований показывает, что многие из проблем, связанных с поеданием говядины, обусловлены тем, что ее поставщики – коровы – выросли на кукурузе. (Современные охотники-собиратели, которые кормятся мясом добытых ими диких животных, не имеют наших показателей сердечно-сосудистых заболеваний.) Подобно тому как жвачные животные плохо приспосабливаются к кукурузным кормам, люди могут плохо переносить мясо жвачных животных, выросших на кукурузе.

Тем не менее система классификации Министерства сельского хозяйства США разработана таким образом, чтобы поощрять производителей мяса с повышенной «мраморностью» (это, конечно, более привлекательный термин, чем «внутримышечный жир», хотя имеется в виду именно он) и таким образом стимулировать кормление крупного рогатого скота кукурузой. Кукуруза настолько глубоко укоренились во всей системе производства говядины в Америке, что всякий раз, когда я поднимал связанные с этим вопросы перед владельцами ранчо, операторами площадок откорма или даже учеными-зоологами, они смотрели на меня так, как будто я только что прибыл с другой планеты. (Ну, или, может быть, из Аргентины, где, как известно, отличные местные стейки производятся исключительно из животных, питающихся травой.)

С логикой откорма кукурузой не поспоришь – в сложившихся условиях мясные фабрики просто не могут действовать по-другому. Ведь для них важны калории, а кукуруза является самым дешевым и самым удобным источником калорий из всех доступных на рынке. Та же логика безотходного промышленного производства (белок – из белка) диктует и практику использования продуктов переработки скота в корм для новых поколений этого скота. Так, собственно говоря, животноводы и делали, пока ученые не выяснили, что именно в силу популярности такой практики широко распространилась губчатая энцефалопатия крупного рогатого скота (Bovine spongiform encephalopathy), более известная как коровье бешенство. Но поначалу использование продуктов переработки мяса и костей казалось самым дешевым и удобным способом удовлетворить потребности животных в белке (ну и что, что эволюция сделала коров травоядными?). Надо ли говорить, что в Поки и на большинстве других откормочных площадок тоже использовали костную муку, пока в 1997 году американское Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (Food and Drug Administration, FDA, USFDA) не пресекло эту практику.

Теперь мы понимаем, что в то время, как на молекулярном уровне белок можно легко построить из подобного ему белка, на экологическом или видовом уровне все совсем не так просто. Характерно, что болезни, схожие с коровьим бешенством, были обнаружены в племенах каннибалов, то есть и на этом примере было подтверждено, что поедание плоти представителей собственного вида несет особые риски заражения. Самое поразительное сходство с коровьим бешенством продемонстрировала болезнь куру (kuru), распространенная среди представителей племен Новой Гвинеи, которые ритуально поедали мозги своих умерших родственников. Некоторые биологи-эволюционисты считают, что сама эволюция с помощью такого рода инфекций защищается от каннибализма. Схожие механизмы защиты они видят в том, что животные не едят кал и павших животных своего вида. Иными словами, в ходе эволюции естественный отбор разработал своеобразный набор правил гигиены, который действует так же, как табу в мире людей. В этом смысле одна из самых тревожных особенностей фабрик по производству мяса состоит в той бесцеремонности, с которой они попирают эти эволюционные правила, заставляя животных поедать те вещества и продукты, к которым у них существует глубоко укоренившееся отвращение. Иными словами, мы заставляем их продавать свои инстинкты за антибиотики.

Мне казалось, что история с коровьим бешенством поставила крест на идее кормить скот продуктами его переработки, но я с удивлением узнал, что это не так. Оказывается, в запрете Управления по санитарному надзору на кормление жвачных животных белками жвачных животных есть исключения! Они касаются продуктов, получаемых из крови и жира. Так, моему бычку, вероятно, придется обедать говяжьим жиром, полученным из вторичного сырья с той самой бойни, куда он сам направится в июне. («Ну и что? Жир есть жир», – пожал плечами менеджер площадки откорма в ответ на мой вопрос.) Более того, правила до сих пор разрешают кормить на откормочных площадках нежвачных животных белками жвачных животных – хотя в Поки этого не делают. Переработанные перья, куриный помет, так же как недоеденные остатки, тоже идут на корм скоту, птице, рыбам и свиньям. Некоторые эксперты в области здравоохранения обеспокоены тем обстоятельством, что мясо крупного рогатого скота и костная мука, которая раньше шла на корм коровам, теперь идет на корм курам, свиньям и рыбам. Они утверждают, что если кормить крупный рогатый скот белками из животных, которые ели белки из этого скота, то инфекционные прионы, ответственные за коровье бешенство, снова могут найти свой путь к мозгам жвачных.

До распространения коровьего бешенства на удивление мало людей, занимавшихся разведением крупного рогатого скота, не говоря уже о широкой публике, знали о существовании странной полузамкнутой пищевой цепи, которая была сконструирована в промышленном агропроизводстве для коров и, следовательно, для любителей говядины. Когда я рассказал Ричу Блэру, как был поражен тем, что, оказывается, коровы едят коров, он ответил: «Честно говоря, для меня это тоже было шоком».

В общем, если сравнивать кукурузу с другими продуктами, которыми мы сейчас пичкаем скот, то она кажется едва ли не идеалом здорового питания. Но использование кукурузы тоже нарушает биологическую или эволюционную логику пищеварения крупного рогатого скота. В день моего пребывания в Поки я провел несколько часов с доктором Мэлом Метцином, квалифицированным ветеринаром, который знает о желудочно-кишечном тракте современной коровы заведомо больше любого мясоеда. Доктор Мэл, как его называют в Поки, руководит группой из восьми сотрудников, которые проводят весь день, передвигаясь верхом по пыльным улочкам животноводческого городка. Зачем? Они выискивают больных животных и пригоняют их в три местных «больницы» для лечения. По мнению доктора, большинство проблем со здоровьем животных, возникающих на откормочной площадке, прямо или косвенно связано с их рационом. «Они созданы для того, чтобы есть траву, – объясняет Метцин, – а мы заставляем их есть зерно».

«Но это не означает, что они не могут приспособиться к нему, – продолжает доктор, – и теперь мы научились выводить коров, которые хорошо себя чувствуют на откормочных площадках». Один из результатов племенной работы, проводимой на ранчо Блэров, как раз и состоит в выведении современных мясных пород животных, которые отличаются способностью съедать большое количество кукурузы и эффективно преобразовывать его в белок, оставаясь практически здоровыми. (Наверное, именно такие гены ценятся у быка Гар Пресижн 1680, отца 534-го.) Другими словами, сейчас выводят такие породы крупного рогатого скота, которые способны поглотить избыток биомассы, производимой на полях Америки. Но коровы еще не полностью приспособились к этим требованиям, и множество животных, находящихся на откормочных площадках, просто больны. (А те несколько зоологов, с которыми я беседовал, утверждают, что в той или иной степени больны все животные без исключения.)