Марли и я: жизнь с самой ужасной собакой в мире - Джон Грогэн Страница 25

– Вот черт! – прошипел я.

– Не делай резких движений, – приказала она почти шепотом. Мы оба замерли.

– Ладно, песик, все хорошо, – начал я уговоры, словно спецагент, освобождающий заложников. – Мы на тебя совсем не сердимся. Иди сюда. Мы всего лишь хотим получить свою цепочку.

Медленно приближаясь, мы с Дженни начали окружать пса, будто Марли лежал на минном поле и одно неверное движение повлечет взрыв.

– Спокойно, Марли, – сказала Дженни ровным голосом. – Спокойно. Выплюнь ее, и никто не пострадает.

Марли подозрительно поглядывал то на меня, то на Дженни. Мы загнали его в угол, но пес знал: у него есть то, что нам до крайности нужно. Я наблюдал, как он оценивает свои шансы, возможно, обдумывает условия обмена. Оставьте двести новеньких игрушечных косточек в обычном бумажном пакете или попрощайтесь со своей драгоценностью.

– Выплюнь ее, Марли, – прошептал я, сделав еще один шажок вперед. Пес задрожал. Я постепенно подходил все ближе. Незаметно со своего фланга приближалась Дженни. Мы заняли исходную позицию. Не проронив ни слова, переглянулись, подавая сигнал друг другу. Бесчисленное множество раз мы проделывали операцию по «возвращению добра». Дженни набрасывалась с тыла и прижимала задние лапы Марли к полу, чтобы исключить возможность побега. Я хватал голову, стараясь разжать его челюсти и изъять контрабандный товар. Если нам сопутствовала удача, то мы укладывались за несколько секунд. Таков был наш план, и Марли видел, что мы готовы пойти в атаку.

До Марли оставалось около полуметра. Я кивнул Дженни и с неподвижными губами проговорил: «На счет «три». Однако за миг до того, как мы рванулись с места, пес запрокинул голову назад и громко причмокнул. Конец свешивавшейся цепочки исчез в пасти.

– Сейчас проглотит! – закричала Дженни. Мы прыгнули одновременно: Дженни схватила его за задние лапы, а я ухватился за морду. Разжал его челюсти и засунул руку глубоко в глотку. Я ощупал все стенки и пазухи, но везде было пусто.

– Слишком поздно, – сказал я. – Проглотил.

Дженни принялась хлопать его по спине с криком: «А ну выплюнь ее, черт тебя подери!» Все напрасно. Единственное, что ей удалось из него выбить, – это зычную благородную отрыжку.

Возможно, Марли выиграл первый раунд, но мы знали, что в конце концов победа будет за нами. Зов природы работал на нас. Рано или поздно все, что попало внутрь, должно выйти наружу. Как бы ни была противна сама мысль, было ясно: если потратить достаточно времени и исследовать содержимое его экскрементов, то цепочка найдется. Будь это, скажем, серебряная или хотя бы позолоченная вещь, чувство отвращения, наверное, взяло бы верх, но золотая цепочка обошлась мне в приличную сумму. Так что мутило меня от подобной перспективы или нет, но настроен я был по-боевому.

Я приготовил Марли его любимое слабительное – огромную миску нарезанных переспелых манго – и запасся терпением. Три дня ходил за ним по пятам с совком, когда выпускал на прогулку во двор, и готовился подцепить украшение. Вместо того чтобы выбрасывать свежую кучку под забор, я осторожно перекладывал каждую лепешку на широкую доску и поливал из шланга, удерживая ее веточкой. Постепенно смывал отходы в траву и отделял все инородные предметы. Я ощущал себя старателем с ситом в руках и чего только не находил среди проглоченных Марли предметов – от шнурков до гитарных струн. Однако цепочки там не было. Где же, черт подери, она застряла? Пора бы ей уже выйти! Мне начинало казаться, что я пропустил важный момент или случайно смыл в траву, где она останется навсегда. Но разве я мог проглядеть золотую цепочку длиной 50 сантиметров? Сидящая на веранде Дженни с огромным интересом наблюдала за моими поисками и даже частенько обращалась ко мне, называя новым, придуманным по случаю прозвищем. «Эй, Ассенизатор, как успехи?» – кричала она.

На четвертый день мое упорство дало результат. Я собрал последнюю кучку Марли, в очередной раз повторяя: «Не могу поверить, что занимаюсь этим!» – и принялся разгребать ее, поливая водой. Кучка сокращалась, а я все еще надеялся найти цепочку. Все впустую. Я уже был готов сдаться, когда неожиданно заметил что-то странное: маленький коричневатый комочек размером с фасолинку. Находка своим видом не напоминала утраченную драгоценность, но и не походила ни на один известный мне предмет. Нанизав комочек на прутик-зонд, который я назвал палкой для дерьма, основательно промыл его водой из шланга. По мере того, как вода смывала оболочку, блеск таинственного предмета усиливался. Эврика! Я нашел золото!

Цепочка оказалась подозрительно короткой, гораздо меньше той, какую я купил. Складывалось впечатление, будто ее засосала некая неведомая враждебная сила вроде черной дыры. В действительности мое предположение было недалеко от истины. Сильная струя воды размыла затвердевшую оболочку, и постепенно золотой комочек предстал во всю длину, распутанный и невредимый. Как новенький. Нет, даже лучше, чем новый. Я понес цепочку, чтобы показать ее Дженни. Она пришла в полный восторг, несмотря на довольно специфическое путешествие, которое пришлось проделать украшению. Мы оба поражались ослепительному блеску украшения, оно играло на солнце ярче, чем прежде. Кислотная среда в желудке Марли проделала поразительную работу. Это было самое яркое изделие из золота, которое когда-либо видел.

– Боже мой, – воскликнул я. – Нам надо открыть пункт чистки ювелирных изделий.

– Сорвем куш с богатых вдовушек Палм-Бич, – согласилась Дженни.

– О да, милые дамы, – начал кривляться я, имитируя приторную интонацию торговцев, – наш секретный запатентованный процесс уникален! С помощью метода Марли мы придадим вашим драгоценностям такой ослепительный блеск, о котором вы даже не мечтали.

– У нас хорошие шансы, – с усмешкой ответила Дженни и отправилась дезинфицировать спасенный подарок.

Она носила цепочку многие годы, и, всякий раз, когда ее видел, во мне живо возникало воспоминание о моей короткой и удивительно плодотворной карьере в сфере чистки золотых изделий. Ассенизатор и его надежная палка для дерьма добились того, что еще никому не удавалось. И не удастся.

Не каждый день в семье появляется на свет первенец, поэтому, когда в больнице Святой Марии в Вест-Палм-Бич нам предложили доплатить за более комфортную родильную палату, мы согласились. Эти палаты напоминали гостиничные номера люкс – просторные, светлые, с замечательной мебелью, имитирующей натуральное дерево, с красивыми обоями с цветным узором, занавесками, джакузи и специальным удобным диваном для будущих пап, который легко раскладывался. Вместо стандартного больничного меню пациенткам здесь предлагали широкий выбор деликатесов. Можно было даже заказать бутылку шампанского, хотя эта привилегия распространялась только на отцов, так как кормящим матерям разрешалось сделать лишь символический глоток в честь новорожденного.

– Вот это да, как в отпуске! – заметил я, поигрывая пружинами на «отцовском» диване. Мы заехали посмотреть палату за несколько недель до предположительной даты родов.