Русский для тех, кто забыл правила - Наталья Фомина Страница 3

Более того, если бы кто и вздумал внести в книгу все возможные объяснения, то она дошла бы до поистине громадных размеров и пользоваться такой книгой стало бы невозможно.

Многие авторы учебников излагают материал так: предлагают примеры, делают им разбор и выводят отсюда правило или определение. Но всякому преподавателю известно, что иногда одно истолкование какого-нибудь неизвестного для учеников слова, какое-то удачное сравнение, родившееся случайно, может сразу дать ученику совершенно ясное понятие о предмете, и это устраняет необходимость прибегать к принятому приёму объяснения.

Вот и я попытаюсь в этой книге писать так, как будто это устная речь. Да и не учебник это вовсе. Я и сама, если честно, многого не знаю. Просто я много читаю, много пишу…

Тут – как в случае с моими любимыми автомобилями. Более тридцати лет сижу за рулём, езжу без аварий и без штрафов (грубых нарушений правил), а вот попробуй-ка объяснить другому какое-то правило. Например, правило переезда через железнодорожные пути на санях-волокушах. Это, кстати, не шутка, и я сама когда-то подобную дребедень сдавала на экзамене в ГАИ (так тогда называлась нынешняя ГИБДД).

Объяснить правило другому человеку трудно. Даже если сам всё понимаешь и «на опыте» ничего не нарушаешь. Надо ведь, чтобы и совсем «чайникам» стало понятно.

Основываясь на этих соображениях, я изложила в своей книге (повторюсь – это не учебник, рекомендованный Министерством образования) только то, что поняла сама.

Вроде бы поняла…

И, кстати, до некоторых вещей я сама дошла только в процессе написания этой книги. И мне было интересно.

Как говорил Н. В. Гоголь, «уча других, также учишься». Очень верно подмечено!

Но я и не хотела никого учить. Я – не учитель.

Соответственно, эта книга только напоминает учебник.

Это не учебник. Это, скорее, попытка разговора на весьма непростую тему, которую, к сожалению, многие и важной-то не считают. А вот я считаю. Так уж всё сложилось в моей жизни. И в качестве помощников в этом разговоре я взяла себе отличных авторов (Льва Николаевича Толстого, Антона Павловича Чехова, Фёдора Михайловича Достоевского, Ивана Сергеевича Тургенева и других). Надеюсь, примеры из их великолепных текстов сделают более привлекательными и понятными мои скромные рассуждения.

Леность и непонятливость воспитанника обращаются в вину педагога и суть только вывески его собственного нерадения: он не умел, он не хотел овладеть вниманием своих юных слушателей.

Как говорил Максим Горький, «язык – это оружие литератора, как ружье – солдата. Чем лучше оружие – тем сильнее воин». Но ведь не все же собираются стать литераторами!

Но нет, так рассуждать – пустое дело. Само существование людей крепко связано языком. Ведь говорить – это значит передавать другим посредством языка (слов) то, что мы думаем о каком-нибудь предмете. Способность говорить или произносить понятные слова дарована людям от Бога, но этот дар слова, как и всякая другая способность, обнаруживается в человеке не вдруг, а постепенно. В первое время после рождения ребёнок только кричит, подобно животному, с той, однако же, разницей, что животное издаёт всегда один и тот же свойственный ему звук: например, собака всегда лает, кошка всегда мяукает, корова всегда мычит, а лягушка всегда квакает. Ребёнок же, напротив, издаёт различные звуки: иногда в его крике слышится звук «а», иногда – «у» и т. п.

У младенцев первые признаки языка проявляются с первым появлением понятий и мыслей. Обычно это происходит через полгода после рождения. И как же рано образуются в ребёнке органы голоса и слуха, как же они нежны, восприимчивы! Первые успехи в языке бывают изумительны, и они так радуют родителей. Дитя говорит не по необходимости: оно находит удовольствие в упражнении (тренировке) своих органов, и каждая мысль его тотчас сопровождается словом.

В год ребёнок, например, выучится чужому языку гораздо легче и правильнее, чем взрослый человек.

Почему?

Да потому что дитя действует по указанию природы, по влечению живого организма – орудиями чувствительными и незачерствелыми. А вот взрослый человек прибегает к средствам искусственным, которые гораздо слабее природных, и они гораздо труднее достигают поставленной цели.

Указания и поправки взрослых для младенца не нужны: он их отвергает. И даже подражание не имеет такого сильного влияния на образование детского языка, как принято думать. Дитя принимает услышанное слово только тогда, когда имеет для него своё понятие, когда это слово становится как бы его собственностью. Порой малыш придает слову совсем иной смысл и составляет по своему внутреннему (непонятному взрослым) соображению слова, которых до того никто никогда не слыхал.

Все первые слова дитя односложны.

Эти первоначальные звуки мы изображаем на письме особыми знаками, называемыми буквами. Через некоторое время ребёнок произносит уже более сложные звуки, то есть он складывает буквы и выговаривает слоги: например, «ба», «ма», «па», «ня» и др. Впоследствии ребёнок соединяет уже слоги один с другим и составляет целые слова: «ба-ба», «ма-ма» и т. д. При составлении слов дитя часто не может произнести какую-нибудь букву, и потому или изменяет её на другую, или совсем выпускает. Например, вместо слова «игрушка» он произносит «иглуска», вместо «ложка» – «лока» и т. п. Оттого мы порой с трудом и большей частью по догадке понимаем, что рассказывает ребёнок (в этом возрасте он ещё даже не говорит, а только лепечет). Наконец, когда дитя подрастёт и сделается умнее, оно начнёт соединять слова между собой и составлять понятную для всех фразу. Таким образом, ребёнок, начиная говорить, постепенно восходит от букв к слогам, от слогов – к словам и, наконец, от слов – к связной речи.

Речь уже вполне понятно передает мысль, и, следовательно, собственно разговор начинается только с речи, как показывает и само название её от старинных слов «реку» (говорю) и «речить» (говорить). На этом основании тот, кто уже владеет даром слова, то есть свободно составляет фразы, но хочет научиться говорить и писать правильно, должен обратно нисходить от речи к словам, от слов – к слогам и, наконец, от слогов – к буквам.

Итак, в разговоре мы составляем из отдельных букв слоги, из слогов – слова, из слов – речь. Для изучения же правил, как надо говорить и писать, мы, наоборот, разлагаем целое на его составные части, то есть речь – на слова, слова – на слоги, слоги – на буквы.

Поэтому речь бывает двух родов: короткая и длинная.

Короткая речь, выражающая одну мысль, называется предложением.

В сложной науке лингвистике учёные дают такое определение: «Предложение – это единица языка, которая представляет собой грамматически организованное соединение слов (или слово), обладающее смысловой и интонационной законченностью».

Сложновато закручено?