По ту сторону славы. Как говорить о личном публично - Вячеслав Манучаров Страница 3

Это был первый день в садике.

Я ушла. Дошла до маминого инженерного института – постучалась в огромную железную дверь. Там девять человек работало. Мне открыли и все с удивлением воскликнули:

– Ой, Надя! А где воспитательница?

– В садике.

Когда мы вернулись обратно, воспитательница была сама не своя. Меня заставили попросить прощения. Я не хотела этого делать, потому что считала, что она не права. Но в итоге извинилась. Стресс у меня, конечно, был.

После этого случая меня перевели в другую группу. Там был красивый интерьер: яркие цвета, картинки дельфинов на обоях; спортивное снаряжение, которого даже в спортзале не видела. Две недели я там побыла и перестала разговаривать. Мама приходит в садик, спрашивает:

– Почему у меня ребенок не разговаривает?

– Я понять не могу, – говорит воспитательница, – у нас просто группа для глухонемых детей.

Мама была в шоке. Забрала меня из садика. Заведующая тогда сказала, что я сложный ребенок.

– Это вы сложные, – ответила мама.

Надежда Ангарская в программе «Эмпатия Манучи»

История Стаса Костюшкина также тому подтверждение. Он сидит передо мной – успешный, красивый мужчина, у которого сейчас есть все – слава, деньги, поклонники. Никому бы и в голову не пришло, что в детстве ему пришлось пережить насилие.

Мы разговариваем. Я аккуратно спрашиваю его о том случае, что он чувствует и страшно ли ему. Мы понимаем, что для того чтобы принять и прожить опыт, чтобы обрести силы двигаться дальше, нужно решиться заглянуть в прошлое, заглянуть во времена, когда случилось то, чего вы не в силах забыть.

– Я обещал себе, что больше не буду поднимать эту тему, но сейчас я хочу с тобой об этом поговорить, – после небольшой паузы отвечает Стас и начинает откровенный рассказ.

Говорить об этом на всю страну, не замалчивать и не делать вид, что все в порядке – великая смелость. Я бы сказал, даже подвиг, так как его пример поднимает острую тему, которую, к сожалению, принято замалчивать и притворяться, что никому ничего не угрожает, хотя такое может случиться с каждым. Нашему обществу нужно больше смелости. Ведь если нам сложно говорить, отстаивать собственные границы, то как мы будем противостоять этому? Молчание поощряет, создает иллюзию нормальности, медленно сдвигая рамки морали к большей дозволенности и безнаказанности, ломает человека. Но если вы примите ситуацию, проговорите ее – с собой или кем-то еще, то удивитесь, какой силой обладает ваш голос.

Тема детства – вообще непростая площадка для разговора. Бывает, что гость охотно идет в нее, а потом внезапно замыкается в себе – значит, дошел до больной точки, столкнулся с переживанием, которое всеми силами пытается в себе подавить. Поэтому ступать в эту тему нужно осторожно и говорить об этом нужно не с каждым – это касается и «Эмпатии Манучи», и жизни в целом.

У журналистов есть такой трюк – по себе знаю: разговоры о детстве быстро позволяют расположить к себе собеседника. Скажу сразу, этот метод не безотказный. На самом деле самое правильное – найти с гостем точки соприкосновения, общие темы, которые вам одинаково интересны.

Лично я в детстве был абсолютным чудовищем – просто оторви и выбрось! Это сейчас я стал приличным, но только из-за того, что достаточно нахулиганил в то время. Именно это помогает мне выйти на контакт со многими моими гостями, когда они рассказывают похожие истории – ребята, я вас прекрасно понимаю, у нас с вами почти общее прошлое!

Но это не единственное, что врезалось в мою память из детства. Хулиганство – это так, фон, на котором происходили действительно значимые события, сформировавшие меня как личность. Давайте я более подробно расскажу об одном из них.

Мне тогда было шесть, мама дружила с главным администратором Большого театра и, как вы помните, наша семья обожала балет. Первый акт мы смотрели из зала, а вот второй – из-за кулис! О, что это было!

Я помню каждую деталь, каждую минуту, проведенную там, – и все до мельчайших подробностей, будто это было вчера.

Помню, как услышал совершенно потрясающий парфюм, обернулся и вижу: стоит высокий статный солист, а рядом – прима-балерина. На них роскошные наряды, переливающиеся огнями, камни – россыпью, красиво до боли в глазах. Сверху их обрызгивают этим невероятным парфюмом. Они выгибают спины, выпрямляются и выходят на сцену, словно божества.

Я не могу передать, насколько меня это тогда шокировало. Это было событием. Я отчетливо помню осознание – я только что видел абсолютно других людей. Я помню свое желание прикоснуться к ним, чтобы убедиться в реальности происходящего. Хотя я никогда не мечтал стать артистом балета, но увиденное стало моей мечтой. Я так хотел соприкоснуться с тайной, этим загадочным потусторонним миром и тогда я понял – в жизни так много всего, что так трудно рассмотреть и постичь с первого взгляда, но если подобраться поближе, то дух захватит. С тех пор я ищу эту таинственность и загадку в местах где бываю, и, конечно же, в людях.

Однозначного ответа на вопрос, который я вынес в заглавие, нет и быть не может, так как все семьи разные и проблемы у них, соответственно, тоже разные. Не стоит забывать про бэкграунд, который тянется из детства, что он вырастает из модели родительских отношений и постепенно обрастает собственным опытом – он тоже отличается.

Рубить с плеча, действовать на эмоциях – это пожалеть в 99 % случаях, такой вывод сделал для себя. Но и быть чрезмерно терпеливым – прямая дорога к неврозам, депрессиям, ложный путь и верный способ потерять свое истинное «Я».

Все отношения, которые у меня были, – это продолжительные истории. Чтобы они были такими, я прикладывал усилия, работал над собой. Отношения – это труд и не верьте тем, кто говорит, что не работает над отношениями и при этом состоит в крепком устойчивом союзе. Просто под «работой» все понимают разное. Для кого-то это вечные уступки, бесконечные компромиссы, задвигание своего «Я» в дальний угол. Таких примеров встречал много, особенно часто среди молодых прекрасных женщин, которые потом тратят кучу лет, чтобы заново себя собрать.

Для меня работа над отношениями – это слушать и слышать, это включенность и неравнодушие. Это ежедневная, ежесекундная работа здесь и сейчас. Как только человек перестает трудиться над отношениями, как только у него начинают появляться мысли вроде «он меня недостоин» или «она не такая уж горячая в постели», – все, ты уже не в паре. Это никогда не происходит случайно, само собой. Это происходит ровно потому, что ты перестаешь трудиться, начинаешь искать повод, чтобы перестать.