Правда и ложь о русской водке. АнтиПохлебкин - Борис Родионов Страница 3

Искаженное изображение действительности, данное автором «Истории водки», далеко не так безобидно, как может показаться на первый взгляд. «Водочная революция» и связанное с ней появление доселе невиданного (по крайней мере, в массовом порядке) напитка в виде чистого водно-спиртового раствора привели к скачкообразному изменению национальных традиций в такой деликатной области, как потребление алкоголя, причем в худшую сторону.

В современном мире, как, впрочем, и в предшествующие времена, алкогольные напитки, количество и способ их потребления играют далеко не последнюю роль в жизни любого общества. И если сравнить социальные проблемы, связанные с потреблением алкоголя в разных странах, то создается устойчивое представление, что в странах с так называемым северным типом потребления, а проще говоря, в «водочных» странах, последствия алкогольных возлияний намного тяжелее, чем в странах с «южным типом потребления», то есть там, где алкоголь преобладает в виде вина и дистиллятов.

«Северный тип потребления» – это много и залпом. А как еще, простите, можно пить разведенный спирт? Кто-нибудь может представить себе человека с бокалом водки в руке, смакующего ее мелкими редкими глоточками? Очень хорошо сказал Андрей Макаревич:

...

Водка, без сомнения, самый главный напиток среди напитков. По моему разумению, во всяком случае. Знаете почему? Потому что она абсолютно рациональна. Водка направлена на решение одной-единственной вашей задачи – сделаться пьяным (в какой степени – это уже ваше дело). Все остальные напитки, созданные человечеством, стыдливо прикрываются фиговым листочком вкусовых достоинств. Водка сама по себе невкусная (давайте не будем врать себе). Вкусная водка – это водка наименее противная. И по-настоящему она вкусна только в сочетании с правильной закуской. Однажды в Америке хозяева, видимо, хотели продемонстрировать нам на приеме духовную близость и пили с этой целью водку, навалив в нее льду, отхлебывая маленькими глоточками и похваливая. Мне стало дурно от одного этого зрелища, хотя, согласитесь, выдержка их заслуживала всяческих похвал [8] .

Конечно, я далек от мысли идеализировать весь остальной мир и считать, что там народ пьет свои напитки только ради вкуса, но в нашей стране потребление водки определенно носит совершенно утилитарный характер , верно подмеченный Макаревичем, и уж точно не связано с получением удовольствия непосредственно от вкуса и аромата потребляемого напитка .

Другими словами, у потребителя водки существует одна-единственная цель – опьянение. А уж в какой степени – каждый решает сам. Отсюда и «залповое потребление», и неумеренность в дозах, причем зачастую заранее не запланированная, но, увы, для многих просто неизбежная при нашей «культуре» возлияний.

Эта мысль совершенно естественна: характер напитка, его крепость, вкусоароматическая насыщенность или, как в нашем случае, безвкусие однозначно формируют национальный стиль потребления.

Появление на сцене в конце XIX века водки в ее современном виде сыграло, на мой взгляд, решающую роль в формировании у нашего народа пагубной установки на «опьянение». Конечно же, у моих оппонентов тут же возникнет на первый взгляд резонное возражение: а что, в домонопольный период народ не напивался хлебным вином, не пил его залпом? На это я задаю встречный вопрос: что вы понимаете под словом «народ»? В любой стране любой народ в отношении потребления алкоголя делится на две неравные части. Давайте условно назовем их «нормальные потребители» и «маргиналы». Так уж получилось, что в нашей стране представление об алкогольных пристрастиях и поведении пьющих сложилось исключительно на основе примера маргиналов. Современные исследования показывают, что в настоящее время 80-85 % «народа» составляют как раз нормальные потребители, которые и не думают спиваться, потребители, которые в массе своей – законопослушные трудяги, они растят детей, платят налоги, в конце концов, вытягивают свою страну из трудного положения и являются ее надеждой и опорой. Но это большинство, глядя на маргиналов, безропотно и бездумно соглашается: да, мы спиваемся.

Что же говорить о давних временах! Наше представление о потреблении алкоголя в дореволюционной России рисует нам картину беспробудного пьянства. На самом деле и тогда пьянствовало «подавляющее» меньшинство.

Думаю, что процент маргиналов был тогда намного меньше, чем сейчас [9] . Дело в том, что эта, пусть небольшая, но шумная, вечно пьяная часть населения была, как и сегодня, наиболее заметна. О ее проблемах, с приведением многочисленных примеров, писали средства массовой информации, говорили как искренне озабоченные, так и делающие себе имя общественные и политические деятели. Эти публикации, посвященные проблеме не всего населения, а лишь его малой части, вошли в учебники, кочуют из одних газет и журналов в другие и сформировали-таки у нас представление о собственном народе как о беспробудных пьяницах.

В действительности же у подавляющего числа нормальных потребителей культура застолья в прошлые века была совершенно иной, чем в нынешнее время. Как и у большинства народов, русские ароматные дистилляты по большей части употреблялись в качестве аперитивов и дижестивов, во время еды использовались, как правило, более слабые напитки [10] . В результате Россия в конце XIX века была, по статистике, одной из наименее пьющих стран мира. По потреблению абсолютного алкоголя на душу населения мы вообще были на предпоследнем месте – 2,8 л. Меньше нас пила только Норвегия. Но сравнение по абсолютному алкоголю справедливо считается не очень корректным. Последствия даже большего потребления абсолютного алкоголя, но в виде не крепких напитков, а, например, вина вызывают намного меньшие социальные последствия. Поэтому обратите внимание и на потребление странами Европы и САСШ напитков сравнимой крепости порядка 40 %.

* Первая цифра вне скобок показывает общую сумму потребляемого алкоголя (в литрах безводного спирта); цифры в скобках: первая – количество алкоголя (абсолютного), потребляемого в пиве; вторая – количество алкоголя (абсолютного) в вине (виноградном); третья – количество алкоголя (абсолютного) в крепких (40 %) напитках.

Как видим, и в этом случае Россия пропускала впереди себя восемь стран, потребляя по сравнению с лидером – Данией – почти в три раза меньше крепкого алкоголя [11] .

С переходом же на современную водку (разведенный спирт) ситуация кардинально изменилась. В стране как класс исчезли отечественные дистилляты, а вместе с ними – все алкогольное многообразие. Полки магазинов, а следовательно, и столы россиян безальтернативно захватила водка. И те самые нормальные потребители, привыкшие употреблять крепкие напитки в виде аперитивов и дижестивов, оказались в безвыходной ситуации – водка по своим органолептическим качествам на эту роль категорически не годилась. Оказавшись на столе, она требовала непременной закуски. Так постепенно сформировался новый тип потребления: водка превратилась в напиток, сопровождающий трапезу на всем ее протяжении. И при этом, естественно, водка выпивается залпом и неоднократно.