Научные сказки периодической таблицы. Занимательная история химических элементов от мышьяка до цинка - Хью Олдерси-Уильямс Страница 3

Понемногу до меня начало доходить, что элементы могут рассказать многое и об истории культуры. Золото всегда имело в человеческой культуре совершенно конкретный смысл. У серебра был другой смысл, у свинца – третий. Более того, все перечисленные смыслы своими корнями уходили в химию. Золото ценится за редкость, но его блеск порой считается безвкусным, так как это один из немногих элементов, встречающихся в природе в чистом, не связанном виде, без стеснения демонстрирующий свой блеск, а не скрывающий его во тьме руды. И у меня возник вопрос: а обо всех ли элементах существуют подобные мифы?

Даже сами названия часто многое говорят об истории. У элементов, открытых в эпоху Просвещения, названия взяты из античной мифологии: титан, ниобий, палладий, уран и т. п. Элементы, которые обнаружили в XIX столетии, как правило, свидетельствуют о месте своего происхождения или о родине тех, кто их открыл. Немецкий химик Клеменс Винклер выделил германий. Швед Ларс Нильсон назвал открытый им элемент скандий. Мария и Пьер Кюри обнаружили полоний и назвали его – правда, встретив на этом пути определенное противодействие – в честь горячо любимой родины Марии. Чуть позже научный дух становится более космополитическим. Европий получил свое название в 1901 г., а уже в конце ХХ столетия несколько не лишенных чувства юмора бюрократов в одном из европейских банков решили, что химические соединения с названным элементом следует использовать для изготовления люминесцентных красителей, которые будут применяться для защиты банкнот евро от подделки. Кто бы мог подумать, что даже для мало кому известного европия настанет день славы?!

Итак, вся наша культура населена элементами. И в этом нет ничего удивительного: из элементов состоит все вокруг нас. Должно удивлять другое – то, насколько редко мы осознаем упомянутый факт, в чем во многом повинны сами химики, привыкшие заниматься своей наукой и преподавать ее в высокомерной изоляции от всего вокруг. Однако часть вины лежит и на гуманитариях. С неприятным удивлением я обнаружил, к примеру, что биограф Матисса в работе о нем ни разу не упомянул о составе красок, которыми пользовался художник. Возможно, мой подход к данному вопросу покажется кому-то необычным, но я уверен, что Матисс не мог быть безразличен к химическому составу красок.

Элементы не просто занимают определенные строго фиксированные места в нашей культуре, как и в периодической таблице. Их популярность растет и падает по прихоти культуры. В знаменитом стихотворении Джона Мейсфилда «Грузы» перечисляются 18 товаров. В трех его коротких строфах изображены три эпохи мировой торговли и грабежей. Одиннадцать из 18 упомянутых в стихотворении товаров от ниневийской галеры, груженой содержащей кальций слоновой костью, до грязного британского торгового судна с грузом «Угля из Тайна, железнодорожных рельсов, свинца в болванках, дров, металла и дешевых оловянных подносов», представляют собой либо элементы в чистом виде, либо материалы, источник ценности которых составляют особенности какого-то конкретного элемента, входящего в их состав.

С момента открытия каждый элемент начинает свое путешествие в культуре. Со временем он может стать в ней вездесущим, как, например, железо или углерод в форме угля. Или может приобрести большое экономическое или политическое значение, при этом оставшись практически незримым, подобно кремнию или плутонию. Или, как европий, внести в нее свой изящный штрих, о котором будет известно лишь немногим. Я писал школьное сочинение («Почему Бассанио выбрал свинцовый ларец?») ручкой «Осмироид», фирменное название которой происходит от осмия и иридия. С их помощью в ней укреплялось перо.

В ходе постепенного вхождения элемента в культуру мы начинаем все лучше и лучше понимать его. Впечатления и опыт тех, кто добывает элемент, вдыхает его запах, продает его, наделяют его смыслом. Именно в процессе труда оценивается вес элемента и измеряется его сопротивление, оценивается его значимость, в результате чего, к примеру, Шекспир может говорить о золоте, серебре и свинце так, как он это делает, и публика прекрасно понимает, что имеет в виду поэт.

В тесной связи с культурой находятся не только элементы, с древнейших времен известные человеку. Современные художники и литераторы использовали в своих произведениях относительно недавно открытые элементы, такие как хром и неон, примерно с той же целью, с какой Шекспир использовал элементы, известные в его время. Названные элементы, которые 50 лет назад символизировали невинный шик общества потребления, сейчас ассоциируются с дешевой безвкусицей и пустыми обещаниями. Место, когда-то занимаемое хромом, ныне принадлежит более современному элементу – титану, который в нашем представлении связан с модной одеждой и компьютерным оборудованием. В подобных случаях значение элемента полностью отделяется от него самого: насколько больше в окружающем нас мире «платиновых» блондинок и «платиновых» кредитных карточек (ни те, ни другие не содержат никакой платины), нежели платиновых колец? Даже некоторые весьма редкие элементы также претерпели упомянутую трансформацию. Когда-то в качестве различного рода лекарств был очень популярен «радий», иногда в виде собственно вещества, иногда просто как название. И, к примеру, хоть ручки «Осмироид» больше не выпускают, до сих пор существует телефонная компания «Иридий».

* * *

Если бы мне пришлось вновь заняться составлением моей периодической таблицы, я, конечно, попытался бы опять представить в ней образцы всех элементов, но мне обязательно захотелось бы проследить их путешествие по истории культуры. Я уверен, что элементы оставили яркий, многоцветный след на пути нашей цивилизации. Черная полоска – от угля, белая – от кальция в меле, мраморе и жемчуге, синяя – от кобальта в стекле и фарфоре. Яркими полосами проходят они сквозь пространство и время, географию и историю. Собственно, «Периодические рассказы» и есть начало составления такой новой таблицы.

Итак, перед вами книга историй: историй об открытиях и открывателях; о ритуалах и ценностях; о пороках и добродетелях; о поражениях и победах; о науке и суевериях. Эта книга посвящена не только химии, в ней не меньше сведений по истории, мифологии, культурологии; большие ее части посвящены экономике, географии, геологии, астрономии и религии. Я намеренно отказался от рассмотрения элементов в той последовательности, в которой они представлены в периодической таблице, и от подробного систематического описания всех их характеристик, свойств и способов использования. Желающие могут познакомиться с перечисленным по другим источникам. Я исхожу из того, что периодическая таблица сама по себе превратилась в самодостаточный образ. Упорядоченная сетка квадратов, странные названия и загадочные символы, последовательность элементов, столь же строгая и столь же произвольная, на первый взгляд, как и последовательность букв в алфавите, – все это обладает какой-то странной притягательностью и служит бездонным источником для телевизионных викторин (что расположено к юго-востоку от цинка? [4]). Но, пожалуй, только для них. Химики, по крайней мере, таким образом ею не пользуются.

По-настоящему интересны сами элементы. Периодической таблицы, когда-то казавшейся мне абсолютно безупречной, реально не существует. Конечно, кое-кто из химиков может мне возразить, однако таблица – всего лишь мысленный конструкт, не более чем мнемонический прием, позволяющий организовать элементы определенным образом с тем, чтобы выявить некие присущие им общие свойства. Но ведь их можно расположить и какими-то другими способами. В знаменитой песенке «Элементы» американский сатирик Том Лерер расположил их названия так, чтобы соблюсти требования размера и рифмы, а также чтобы они подходили под мелодию песни Артура Салливана «Я идеальный современный генерал-майор» из оперетты «Пираты Пензанса».