Сила восьми. Научное доказательство эффекта молитвы и группового намерения - Линн Мак-Таггарт Страница 4

Я не смела взглянуть на Брайана – настолько велико было потрясение. Хромые в буквальном смысле ходили.

При всем моем пренебрежении к бульварной мистике я столкнулась с величайшей мистикой лицом к лицу.

И все это время одна мысль вертелась у меня в голове: «Это же не я». Я знала нескольких одаренных целителей и не горела желанием записаться в их ряды. Эти коллеги прошли школу гигантов мысли в области личностного развития: трансцендентальная медитация, «Курс чудес», тренинги личностной трансформации, такие как ЭСТ (Эрхардовский семинар-тренинг) или «Первобытный крик». Я же в юности испытала сильное влияние столпов журналистики Боба Вудворда и Карла Бернстайна, убедивших меня в том, что пристальное вынюхивание фактов было самым стоящим занятием из всех, способным обрушить даже президентскую администрацию.

И теперь, сидя в комнате отеля перед всеми этими людьми, я в каком-то смысле чувствовала себя шарлатаном с очередным средством от всех болезней в виде безграничной силы внушения. Брайан, как и я, не показывал своих эмоций на этот счет, и мы сохраняли сдержанность до конца выходных, отмечая, что эффективность групп, похоже, только усиливалась.

Я не знала, как это все понимать. Вернувшись в Лондон, я сразу отмела возможность чудесных исцелений. Здесь должен быть какой-то эффект ожидания, думала я, какое-то разрешение, получаемое человеком на мобилизацию своих собственных целительных ресурсов.

Но на следующий год на каждом из наших семинаров, в какой бы точке мира они ни проводились и сколько бы человек в них ни участвовало, мы были свидетелями тех же самых результатов. Мы выслушивали историю за историей о невероятных улучшениях, о физической и психической трансформации.

У Мареке был рассеянный склероз, и она едва передвигалась без посторонней помощи. Но наутро после сеанса намерения она пришла на семинар без костылей.

Марсия страдала некой формой катаракты, мешавшей ей видеть одним глазом. На следующий день, испытав на себе целительное намерение группы, она заявила, что ее зрение почти полностью восстановилось.

Еще была Хедди из Марсдена с артритом колена.

«Я не могла согнуть колено больше чем на 90 градусов. И оно всегда болело, когда я поднималась и спускалась по ступенькам. Мне всегда было так трудно», – сказала она.

Обычно ей требовалось спускаться с осторожностью, шаг за шагом. В группе «Сила восьми» ее поместили в центр круга, и все сели поближе к ней, чтобы руки двух участников лежали на ее колене.

«Сперва я ничего не чувствовала, а потом стало тепло. Затем мои мышцы начали дрожать, и все стали дрожать вместе со мной. Я почувствовала, как боль отступает. И через несколько минут боль ушла», – сказала она.

Тем вечером Хедди смогла подниматься по лестнице и спускаться с легкостью, и она отправилась в сауну в отеле. Наутро она по-прежнему не чувствовала боли.

«Я встала с постели и пошла в душ, забыв, что обычно передвигаюсь мелкими шажочками. И я нормально спустилась вниз».

У мамы Лоры из Денвера был сколиоз. После того как на нее направили целительное намерение, ее боль исчезла. А через несколько месяцев Лора написала мне, что маме пришлось передвинуть зеркальце заднего вида в машине – настолько изменилась ее осанка.

Еще был Дэниел из Мадрида с необычной патологией, препятствовавшей усвоению витамина D, так что его позвоночник выгнулся вперед, мешая ему дышать, особенно с правой стороны. Во время сеанса намерения в спине появилось сильное жжение, а в бедрах жар сменился холодом, и на время его боль усилилась. Он почувствовал, как его спина распрямляется, словно растет. Один миг ему казалось, что она готова сломаться. Но после сеанса Дэниел сказал, что может дышать нормально впервые за долгие годы, и его осанка стала заметно более прямой.

И были сотни и даже тысячи других подобных случаев, и каждый раз я стояла там и смотрела, как все это происходит у меня на глазах. Я должна была радоваться этим поразительным преображениям, но в то время они внушали мне в основном чувство ненужной ответственности. Мне казалось, что все это подрывает мою репутацию в том, что я считала своей «настоящей» работой – крупномасштабные эксперименты.

И поэтому я много лет просто игнорировала все это. Как сказал бы вам любой журналист, я «закопала суть истории». Я не вполне сознавала то, что все эти люди пытались донести до меня, как в случае с Розой, которая рассказывала мне о том моменте, когда группа направила намерение на ее гипоактивную щитовидку:

«Я ощутила, как открылся коридор и я соединилась со вселенной. И если я получала это, значит, могла исцелиться. Я чувствовала, как отдаю и получаю исцеление, словно сама себя исцеляла».

Хороший репортер – это нарушитель общественного порядка, время от времени «закладывающий бомбу под фундамент», и наше оружие – это скрупулезное описание наблюдаемого явления. Вы начинаете с известного и добавляете к этому факт за фактом, как ученый или даже детектив. Ученые также могут быть вестниками неудобной правды, но лучшим ученым, как мне сказали, нравится, когда их опровергают.

Вы начинаете с построения неких допущений, выстраиваете гипотезы, придумываете способ их испытания, а затем садитесь и смотрите, что у вас получилось. Чаще всего вы обнаруживаете, что двигались не в том направлении, и, прежде чем понимаете это, оказываетесь на незнакомом континенте. И если вы настоящий исследователь – редкое явление в современной науке, – вы испытываете восторг.

Ведь только тогда, когда ваша гипотеза неверна, вы узнаете что-то новое о том, как устроен мир.

Но что, если вы уже находитесь на совершенно неизвестной территории? Как вы докажете что-то, отрицающее любой закон, которому вас учили, имея средства и методы, совсем не подходящие для вашей задачи? Что, если все ваши предпосылки находятся за пределами известного и наблюдаемого? Что, если вы пытаетесь вычислить математическое уравнение чудесного?

Начиная первые крупномасштабные эксперименты по намерению, мы действовали совершенно вслепую. Не было никаких схем, по которым можно было ориентироваться, или прецедентов, чтобы опираться на них; практически никто прежде не занимался моей областью исследований, по крайней мере в отношении группового намерения. Имелся большой объем научных работ о воздействии человеческих мыслей на физическую реальность с самыми разными целями – от электрических приборов до других людей, – и многие из этих исследований оказывались успешными, и вместе с этим существовало множество формальных и неформальных групп массовой медитации, но почти никто не проводил эксперименты по воздействию группового направления одной мысли на одну и ту же цель в одно и то же время.

Не имея научных прецедентов, мы поначалу столкнулись с массой неопределенностей. Как лучше всего формулировать мысль? Нужно ли быть предельно конкретными в своих намерениях или достаточно высказать общее пожелание и предоставить остальное вселенной? Должны ли направляющие намерение быть все вместе в одной комнате или им можно находиться в своих домах, за экранами компьютеров? И если мы проводим эксперимент по Интернету, как планировали, нужно ли нашим направляющим иметь какое-либо «живое» соединение с целью? Имела ли значение дистанция и убывала ли сила намерения по мере удаления от цели? Какое время удержания мысли является оптимально эффективным? Подходит ли любой момент или нужно выждать, когда вселенная будет «в хорошем настроении»? И что насчет числа участников?