Краски. История макияжа - Лиза Элдридж Страница 4

«Красный обороняется. Ни один другой цвет не имеет таких территориальных притязаний. Он столбит свою территорию…»

Женщины Древней Греции уже в IV веке до н. э. использовали красную краску для создания ярких губ и здорового румянца; в последнем случае ее наносили на яблочки щек – примерно так же, как мы наносим современные румяна. Этот бьюти-продукт делали из всевозможных природных веществ, в том числе морских водорослей и корня паэдерии (paederos) – растения наподобие алканы, которую в Центральной и Восточной Европе культивировали именно из-за ее красящих свойств: краску извлекали с помощью масел или винного спирта. Позднее появился красный пигмент вермильон, который получали из измельченной в порошок киновари – сульфида ртути; но, как и все производные ртути, при длительном хранении и использовании эта краска была ядовита. Декоративная косметика в целом использовалась довольно широко, но к чрезмерно яркому макияжу относились неодобрительно. Мужчины из высших слоев общества полагали, что удел женщины – целомудренность и ведение домашнего хозяйства. Древнегреческий философ Аристотель выразил это так: «Так же и мужчина по отношению к женщине: первый по своей природе выше, вторая – ниже, и вот первый властвует, вторая находится в подчинении» [10].

Мы привыкли считать, что крупные города являются центрами свободомыслия и прогресса. Однако в Древней Греции именно в Афинах на женщин накладывались наибольшие ограничения. По сути, они не могли даже покидать пределы собственного дома. Разумеется, это полностью отрезало их от социальной жизни города. С VI до IV в. до н. э. женщины Греции не принимали участия в землевладении, политике, решении юридических и военных вопросов [11]. За ними не признавались гражданские права, и они должны были оставаться под контролем и протекцией старшего родственника-мужчины, который в том числе решал, когда и с кем девушка вступает в брак. Для регулирования поведения женщин в общественных местах был создан специальный орган власти [12]. Каждый аспект жизни женщины тщательно отслеживался и оценивался – неудивительно, что и использование декоративной косметики совершенно не поощрялось. Исключением были гетеры – куртизанки, которые отличались ярким макияжем и, по иронии судьбы, обладали бо́льшими правами. Им разрешалось и посещать пиршества, и контролировать собственные деньги. Интересно, что такое наделение профессиональных любовниц и проституток дополнительными правами (в придачу к праву на яркий макияж) в последующие несколько веков повторится не раз.

Древнегреческий писатель Ксенофонт Афинский в своем «Домострое» (Oeconomicus) – произведении в форме диалога, посвященном ведению домашнего хозяйства, – недвусмысленно заявляет, что применение краски для лица подобно мошенничеству, так как вводит в заблуждение относительно истинного облика женщины:

«Так когда, по-твоему, я заслуживал бы больше любви, находясь в телесном общении с тобою, – если бы, отдавая тебе свое тело, я заботился, чтоб оно было здорово и сильно и чтобы благодаря этому у меня был действительно хороший цвет лица, или же если бы я показывался тебе, намазавшись суриком и наложивши краску под глазами, и жил бы с тобою, обманывая тебя и заставляя смотреть на сурик и касаться его вместо моей собственной кожи?» [13]

Учитывая отсутствие образования и прав у женщин Древней Греции, неудивительно, что все, что касается макияжа, было запротоколировано мужчинами. Но удивляет то, насколько пространно мужчины высказывались на эту тему. Тема косметики всплывает снова и снова – в поэзии, прозе или переписке косметика описывается в мельчайших подробностях (неважно, восхваляется она или порицается). Все это лишний раз доказывает, насколько острой была эта тема.

Из всех мужчин, описывавших макияж, пожалуй, можно выделить Ксенофонта. Именно его тексты дают наилучшее представление, как именно красились древние греки; из более поздних источников не менее важны сочинения Овидия. В отличие от Ксенофонта, Овидий был из тех редких мужчин, которые, судя по всему, одобряли использование косметики. Предположительно, он, хотя и провозглашал, что женщине в первую очередь следует быть целомудренной (эдакий реверанс в сторону общепринятой морали), однако включил в свою дидактическую поэму «Средства для ухода за женским лицом» (Medicamina Faciei Femineae) разнообразные рецепты средств по уходу за кожей. И, в отличие от аналогичных рецептов римского философа и писателя Плиния Старшего, где среди ингредиентов встречаются мышиный помет и мозг совы, советы Овидия, скорее всего, действительно пользовались успехом [14]. Написанная во II в. до н. э. назидательная поэма «Наука любви» (Ars Amatoria) – что-то вроде древнего сборника инструкций по романтическим отношениям – замечательным образом созвучна современным аналогам. В третьем томе этой «Науки…» приводится масса советов по созданию косметических средств и этикету их применения. Овидий явно хотел, чтобы женщины знали, как использовать кармин «для придания коже румянца, которым обделила Природа» [15].

В качестве ингредиентов он настоятельно рекомендует лепестки роз и маков.

Несмотря на недоверие и осуждение, которые часто вызывала декоративная косметика, она продолжала оставаться частью повседневной жизни. В древнеримских раскопках археологи обнаружили огромное количество самых разно образных емкостей (пиксид) с остатками макияжа. В дешевых пиксидах – деревянных или стеклянных – хранили краски для лица низшие сословия, более изящные сосуды из драгоценных металлов явно принадлежали знати, но очевидно, что сами средства макияжа не были роскошью. Ими пользовались и богатые, и бедные женщины Древнего Рима.