История философии. Реконструкция истории европейской философии через призму теории познания - Иван Шишков Страница 43

Эти стихии суть не только материальные начала, но и «живые чувствилища», они источник и восприемники всего чувственного. А потому каждая из стихий есть в свою очередь душа, «особый духовный психический агент»76. Только допустив предположение, что неизменные стихии суть в одно и то же время источники природы и ее чувствилища и души, становится понятной мысль Эмпедокла о том, что каждая из стихий познается лишь из себя самой: подобное познается подобным. Итак, четыре «корня вещей», стих™ Эмпедокла суть материи и вместе с тем души сущего.

Однако сами по себе эти начала пассивны, а потому чтобы объяснить причину возникновения и изменения вещей Эмпедокл допускает также существование двух противоположных движущих сил мифической, сакральной, психологической природы: Любовь {Гармония), которая соединяет разнородное и разделяет однородное, она есть причина единения, единства и добра; и Вражда {Ненависть), которая соединяет однородное I и разделяет разнородное, она — причина множества и зла. В отличие от ионийцев, которые выводили процесс генезиса из силы, присущей непосредственно веществу или просто не отличаемой от него, Эмпедокл впер- - вые отделяет вещество от движущих сил, но это было сделано им в мифопоэтической форме.

«Под действием этих двух сил и происходит изменение космоса, который в своем развитии последовательно проходит четыре космических цикла. На первой фазе — фазе господства в космосе только одной Любви — частицы четырех «корней вещей» равномерно перемешиваются, соединяются, давая начало вещам. Образовавшийся в результате смешения стихий силой Любви космос есть подобный шару Сфайрос, сходный не только с единым бытием Парменида, но и Божеством Ксенофана: «Нет, божество недоступно ни зрению нашего ока, ни осязанию рук… оно {божество) не снабжено возвышающейся над {остальными) членами человеческой головой, и {у него) не поднимаются из спины две ветви, и нет у него ни ступней, ни проворных колен, ни волосатых частей, но оно лишь дух святой и несказанный, обегающий быстрыми мыслями всё мироздание»77. Итак, Сфайрос Эмпедокла — это божественный мир, в котором царят блаженство, настоящая гармония, совершенство, добро и красота.

На второй фазе как переходном этапе Любовь начинает вытесняться из космоса проникающей в него Враждой. Это фаза — цикл неустойчиво- го равновесия Любви и Вражды. Она имеет общую направленность от единства ко множеству, от добра ко злу, когда процесс соединения и образования вещей постепенно вытесняется обратным процессом — разделением и разрушением вещей в силу значительного перевеса Вражды. На этой фазе гармония сосуществует вместе с хаосом и беспорядком.

Третья фаза характеризуется безраздельным господством в космосе Вражды, Любовь же полностью вытеснена за его пределы. На этом этапе все вещи обособляются и разрушаются, мир оказывается вр власти хаоса и беспорядка.

Четвертая фаза как переходный период есть фаза неустойчивого равновесия Вражды и Любви, направленная от множественности и зла к единству и добру. Постепенно Вражда отодвигается на периферию космоса продвигающейся к центру Любовью, что находит свое выражение в вытеснении космического хаоса (процесса разделения и разрушения вещей) гармонией (процессом их соединения и образования) вследствие усиления перевеса Любви. Таковы четыре космических цикла, которые ритмично повторяются и вечно возвращаются в пределах «мирового» года, определяемого судьбой и длящегося 30 000 лет.

Из данной реконструкции нетрудно сделать вывод о том, что реальный мир и вещи существуют только в переходных фазах (вторая и четвертая), [194] когда ограничены силы Любви и Вражды, ибо, по Эмпедоклу, «тела, кость и каждая из прочих {вещей) образуется по некоторому числовому соотношению (элементов)»1*.

Стало быть, каждая реальная вещь есть смесь тех или иных основных элементов. Вещи не могут существовать в период господства чистой Любви (первая фаза), когда уже нет отдельных элементов. Вместе с тем они не существуют и в период чистой Вражды (третья фаза), когда каждый элемент есть только он сам и больше ничто. Только в переходных фазах, когда Любовь преобладает над Враждой или Вражда над Любовью, существуют текучие и неустойчивые вещи.

Этим учением Эмпедокл фактически примиряет элеатов с ионийцами: мир оказывается неизменным в своих четырех «корнях вещей» и в пределах четырех космических циклов, но он изменчив на уровне вещей и внутри космических циклов

В учении о космических циклах Эмпедокла нетрудно угадать влияние Гераклита, который своей диалектикой «пути вверх и пути вниз», теорией мирового пожара наметил контуры модели циклического развития космоса. Эмпедокл же развил и совершенствовал эту модель, наполнив ее конкретным содержанием. Этим он пленил многие европейские умы: в плену его чар оказались и О. Шпенглер, и Фр. Ницше со своей идеей вечного возвращения.

Модель космических циклов Эмпедокла — это пока, как справедливо заметил Я. Э. Голосовкер, «космогонический сказ, а не механистическая гипотеза» [195] [196]. Некоторые историки философии делают поспешный вывод, усматривая в эмпедокловом смешении и разделении элементов, в его мифических силах Любви и Вражды суть будущие ньютоновы силы притяжения и отталкивания [197]. Более того, в разделении, разложении вещей, в их индивидуализации преждевременно даже видеть будущие атомы Левкиппа.

Если принять во внимание пессимизм Эмпедокла, его удрученность, неудовлетворенность своей эпохой, когда социальная Вражда разъедала его родину, заветы старины предавались забвению, то можно предположить, что после длительного господства блаженного «золотого века», когда царила одна лишь Любовь, человечество вступило во вторую космическую фазу. Неистовая Вражда вторглась в мир Любви и Гармонии и начала свое разрушительное дело, ввергая людей в тяжкие страдания: «Ох, горе, горе! О жалкий род людской, о злосчастный! От таких раздоров и Стонов вы родились!» [198]

1 Итак, современное состояние мира Эмпедокл относил к периоду усиления Вражды и золотой век помещал в прошлом. «Золотой век, — по словам А. Маковельского, — лучшее прошлое этой земной жизни, возникшей после разложения Сфайроса» [199].