#тыжемать. Материнство по правилам и без - Надя Папудогло Страница 5

Через две недели я прибыла к Доктору Дыне с вопросом: «Ну как?» К тому моменту быть беременной мне уже несколько поднадоело и хотелось прогресса. Доктор сделал УЗИ и заявил, что оснований, что я рожу раньше срока, теперь и вовсе нет. «Мальчик, – сказал мне мой улыбчивый врач, – перевернулся. Вам придется быть поактивнее, чтобы привести его в нормальное положение». Последовали новые инструкции: побольше физических нагрузок, плавать и гулять. Я спросила: «А волноваться?» Доктор рассмеялся: «А у вас есть повод?»

Я начала плавать и гулять. Отец ребенка лично контролировал оба процесса – заставлял меня мокнуть в бассейне, где была, прямо скажем, не самая теплая вода, а также подробно интересовался маршрутом моих пеших прогулок, в уме прикидывая километраж. Через неделю я снова прибыла к врачу. Он рассмеялся: «Сперва этот ребенок спешил, теперь он никуда не торопится». Последовало усиление физических нагрузок. Каждый день я с писком погружалась в холодную воду и плавала пятнадцать кругов. Потом вылезала и отправлялась на прогулку. Придя с прогулки, я снова плавала. С каждым днем родить хотелось все поскорее.

Наконец в один прекрасный день я почувствовала нечто, что могло квалифицироваться как схватки. Время было уже позднее, но я не сомневалась ни минуты: вылезла из кровати, разбудила отца ребенка, взяла роддомовскую сумку и настроилась рожать. Врачи подержали меня два часа под монитором, после чего дали капсулу, смягчающую спазмы, и отправили гулять дальше.

Я ужасно рассердилась: сон испорчен, рожать не дают! Следующий день я провела на табуретке в прихожей, записывая динамику схваток и читая в интернете, как отличить нормальные схватки от ложных. Ближе к вечеру я взяла сумку и снова велела отвезти меня в роддом. Там мне обрадовались, положили под монитор и попытались убедить, что я опять не рожаю. В ходе дискуссии с доктором я яростно отстаивала свое право родить именно сегодня. Даже если сам доктор вынашивал план отбыть домой, выпить розового вина и лечь спать. «Нет, – сказала я ему. – Это не ложные схватки, это настоящие». Доктор рассмеялся. Я прибавила жесткости в тон и добавила: «Я знаю все о схватках. Я читала в интернете». Доктор рассмеялся еще веселее и отправил меня рожать, сказав, что, пока я лежу, он еще успеет сделать одно кесарево.

В роддоме на авеню Калифорни мне выделили голубую родовую палату с видом на море и аэропорт. На стенах палаты росли пальмы и светило солнце, мужу полагалось уютное кресло, акушерка щебетала, мониторы пищали, сердце ребенка билось ровно и громко.

Я расслабилась и поинтересовалась, сколько же мне теперь ждать главного момента своей жизни. Акушерка рассмеялась и сказала, что часов десять. Я пообещала ей, что постараюсь не умереть со скуки, она пообещала мне в ответ, что все эти часы будут насыщены разнообразными делами.

Первым из них оказался визит анестезиолога, который ставил мне эпидуральную анестезию. Пожилой мужчина, разом похожий на всех французских комедийных актеров, зашел в палату, остановился и стал меня разглядывать. Попросил сесть. Посмотрел на мои руки, затем на ноги, что-то сказал акушерке на французском. Я попросила перевести. Оказалось, что врач отдал должное боевой раскраске ногтей – розовые на ногах и ярко-желтые на руках. Внимание врача мне польстило, я подняла руку и гордо сказала: «Dior, color Acapulсo». Он нахмурился (потом выяснилось, что перед наркозом лучше снимать лак с ногтей), посадил меня и стал, периодически напевая, вкручивать мне в спину тонкие провода. Минут через десять все было завершено, акушерка и врач похлопали меня по плечу и ушли.

Мы остались с мужем в палате вдвоем. Он походил, посмотрел в окно, полюбовался картинами на стенах, воскликнул: «Шкаф с эфедрином и не заперт!» Через два часа я почувствовала, что моя левая нога уже не принадлежит мне, и поделилась этим радостным открытием с акушеркой. Она сказала, что теперь подождем правую ногу. На улице была уже совсем ночь. Муж ушел, чтобы отвезти домой мою маму, заснувшую в приемном покое, я лежала и смотрела, как взлетают и садятся самолеты. Пыталась думать, но мысли разбегались. Время от времени заходила акушерка и светски со мной болтала – о погоде в Москве, о прелестях Ниццы, об особенностях разнообразного деторождения. Я поинтересовалась назначением тряпочных качелей, свисавших с потолка.

– А! Это для тех, кто рожает без эпидуралки.

– И много таких?

– Ну, одна-две в месяц. В основном русские, они ценят естественность.

– А остальные?

– Остальные предпочитают обезболивание, так же проще.

Сколько прошло после этого времени, я не знаю. Снова пришла акушерка, спросила, как моя правая сторона. Я сказала, что сохраняет изрядную чувствительность, значительно большую, чем мне хотелось бы. Акушерка отправилась искать анестезиолога. Пока шли поиски, боль стала по-настоящему сильной, я держала вернувшегося мужа за руку и говорила что-то вроде: «Тьфу, не могу, тьфу, когда же это кончится». Вновь прибыл анестезиолог. Постоял, подумал, подергал меня за ногу.

– Do you really feel pain? [1]

– Sure [2], – я постаралась сказать это максимально убедительно и возмущенно.

– OK, I’ll give you real drug [3]…

Вдумчиво порылся в кармане и вытащил крошечный шприц, содержимое которого ввел в огромный шприц, который качал в меня обезболивающее. Через десять минут правая сторона отключилась, а мне стало очень весело. Веселье так и плескалось во мне, переливалось через край, я пыталась поделиться им со всеми присутствующими. Так весело мне не бывало даже в ночных клубах около трех ночи.

Где-то через час муж заснул и упал со стула. Пришла акушерка, проверила показатели и решительно ввела мне окситоцин, велев подождать еще чуть-чуть. Муж жалобно попросился погулять и ушел.

Вскоре я услышала в коридоре смех своего врача. Натягивая перчатки и сверкая улыбкой, он вошел в палату и сказал: «OK, let’s start [4]». И мы начали, бодро и весело. В какой-то момент доктор поинтересовался, где же мой муж. Я сказала, что, по моим предположениям, он спит в машине на парковке. Врач рассмеялся и сказал: «Окей, Надя, а теперь я тебя немного разрежу. Но ты не бойся, it won’t break your anatomy [5]». Через пять минут на свет появился бодрый малыш К.

«It’s a boy, Nadia! [6]» – воскликнул мой врач, шлепнув мне на живот чумазое и энергично вопящее существо с растрепанными черными волосами. «What a surprise! [7]» – решила не отставать я в демонстрации чувства юмора. Врач смеялся, акушерка улыбалась, в палате появилась дама в розовой пижамке и забрала у меня с груди крикуна. Вернулся он ко мне уже чистым, одетым в голубой костюмчик с золотыми позументами и в забавной шапочке на голове. Муж успел к шапочному разбору, ему достался чистенький и умеренно возмущенный младенец. Доктор стянул перчатки, посмотрел на себя в зеркало и спросил: «So how are you? [8]» – «Magical mystery tour [9]». – Я не придумала ничего лучше в ответ.