Нойер. Вратарь мира - Дитрих Шульце-Мармелинг Страница 5

То, что голкипер показал такую эпохальную игру именно на бразильском газоне, не лишено определённого шарма. Бразилия – уж точно не страна вратарей. Долгое время игрока в перчатках здесь не считали футболистом и думали, что он лишь портит игру. Первый номер сборной Бразилии на чемпионате мира в 1970 году, когда команда выиграла титул, утверждал, что вратарями в Бразилии становятся лишь те, у кого плохо получается играть в футбол. А кто хотя бы немного играет, тот избегает ворот. В креативной, увлечённой, жадной до побед культуре голкипер был просто лишним игроком, мешающим забивать мячи и портящим всё удовольствие. В Порту-Алегри Нойер продемонстрировал, что бывает и по-другому. Что голкипер очень даже может быть футболистом, активно участвующим в матче.

Похвала и скепсис

После победы над Алжиром Нойеру во всём мире аплодируют. Но иногда складывается впечатление, что он должен оправдываться за свою игру. Возможно, сознание общественности ещё находится под слишком сильным впечатлением от Оливера Кана. Кроме того, Нойер не просто участвующий в игре вратарь. Многие голкиперы умеют отбивать мяч ногой. Но едва ли кто-то из них воспринимает своё участие в игре настолько серьёзно и вряд ли кто-то владеет мячом так хорошо, как Мануэль.

В КРЕАТИВНОЙ, УВЛЕЧЁННОЙ, ЖАДНОЙ ДО ПОБЕД КУЛЬТУРЕ ГОЛКИПЕР БЫЛ ПРОСТО ЛИШНИМ ИГРОКОМ, МЕШАЮЩИМ ЗАБИВАТЬ МЯЧИ И ПОРТЯЩИМ ВСЁ УДОВОЛЬСТВИЕ. В ПОРТУ-АЛЕГРИ НОЙЕР ПРОДЕМОНСТРИРОВАЛ, ЧТО БЫВАЕТ И ПО-ДРУГОМУ.

Перед четвертьфиналом против Франции Нойер вместе с тренером вратарей Андреасом Кёпке участвует в пресс-конференции. Кёпке считает своей задачей успокоить раздражённую публику и журналистов и нахваливает игру Мануэля: «Он непревзойдённо передаёт мяч на поле, что не всегда легко». Тренер признаёт, что Нойер играет не без риска, но риск этот оправдан. Пользы это приносит гораздо больше. Он не переживает за игру Мануэля. «Во время игры я всегда спокоен. Когда ты знаешь, что делаешь, нервы у тебя в порядке». Кёпке считает, что Нойер – лучший свободный защитник со времён Франца Беккенбауэра. На что Мануэль, пустив в ход свои познания в истории тактики, сухо отвечает: «После Франца Беккенбауэра долгое время не было свободных защитников, так что это не лучший комплимент».

Редакция спортивного журнала Kicker спорит по поводу Нойера: Оливер Хартманн считает, что в игре против Алжира тот не смог выдержать правильный баланс между выдвижением на поле и пребыванием в воротах. «Выступление Нойера против команды Алжира было похоже на танец на острие ножа, и никто не будет спорить, что в течение 90 минут он порой слишком часто покидал штрафную площадь». Если Хартманн считает, что Мануэль слишком часто идёт на риск, то он знает, о чём говорит. На чемпионате мира в 2002 году в голкипере мирового класса [2] с каждым новым блестящим выступлением росло ощущение непобедимости, что потом вылилось в ошибку в последнем матче турнира против Бразилии». Коллега Хартманна, Карлхайнц Вильд, придерживается другого мнения: «Приёмами, которые Нойер легко использует в рутинных играх Бундеслиги, голкипер немецкой сборной на этот раз ошеломил футбольную общественность в 1/8 финала чемпионата мира против Алжира. Для Нойера эта необычная интерпретация наступательной игры вратаря – нечто само собой разумеющееся. Она принадлежит к личности вратаря Нойера, который прекрасно осведомлён о рискованности такого стиля игры: если он слишком поздно вступит в сражение за «всё или ничего», то увидит красную карточку. Он готов пойти на этот риск, потому что своим стилем он больше помогает команде: как корректировщик, как свободный защитник, как одиннадцатый игрок на поле. Если сборная хочет добиться больших высот в Бразилии, то для нее Нойер – ключевой игрок: как особый голкипер на все руки и ноги».

Вильд окажется прав. 13 июля 2014 года сборная Германии вместе с Нойером в четвёртый раз станет чемпионом мира.

Мануэль Нойер родился в Гельзенкирхене. Дом его родителей расположен на тихом участке улицы Алленштейнер Штрассе между двумя небольшими скверами, недалеко от студенческого района. Отец Мануэля, Петер Нойер, родился в Верхней Швабии в семье парикмахера. На родине дедушка Нойера владел двумя парикмахерскими. В 1958 году семья перебралась вслед за своими родственниками в Гельзенкирхен. Там дедушка также открыл парикмахерскую.

А ещё в 1958 году «Шальке» в последний раз стал чемпионом Германии. Петеру Нойеру тогда было 11 лет, и он мог наблюдать, как на вокзале Гельзенкирхена встречали победителей. Как и его отец, он сначала обучился делу парикмахера.

Позже он стал работать в полиции и служил в подразделении, работавшем на крупных мероприятиях. В том числе и на стадионе «Паркштадион» во время домашних матчей «Шальке».

Между Рурской областью и Мюнстерландом

Слово «Гельзенкирхен» лишь частично обозначает место рождения Мануэля Нойера. Точнее: Гельзенкирхен-Бюр. Один дефис и три буквы подчёркивают маленькую, но ключевую разницу. Когда по случаю перехода Нойера в мюнхенскую «Баварию» голкипера спросили насчёт его прошлого в движении «Ультрас», он ответил: «В моём случае всё просто: я не из Гельзенкирхена, я из Гельзенкирхен-Бюра. Это – Монако Гельзенкирхена. Хотя многие, кто не из Бюра, в это не верят».

Назвать Бюр «Монако Гельзенкирхена» – не так уж неправильно, как это может показаться на первый взгляд. Те, кто родился не в Рурской области, считают этот район самостоятельным в вопросах градостроительства и социального обеспечения. Те же, кто там вырос, знают, что города, как и их районы, очень сильно отличаются друг от друга. Именно Гельзенкирхен считается «чрезвычайно неоднородным внутри», как сказал проживающий там историк Хармут Херринг, специализирующийся на истории города и футбола.

На юге Рурской области, вдоль северной границы Средненемецкой возвышенности, самые развитые районы чаще расположены в южных частях городов. Но в Гельзенкирхене, как и в остальной части реки Эмшер, всё наоборот. Там река и Рейн-Херне-канал образуют социальную и географическую границу. Пролегающие севернее от нее районы, которые переходят в Мюнстерланд, считаются «лучше». Здесь же находится и Бюр, который всё же нельзя сравнивать с солидными районами на юге Эссена или Дортмунда. И уж тем более он не стоит рядом с Мюнхеном или Монако. Но Бюр – совсем иной, непохожий на другие части Гельзенкирхена.

Изначально это была старая деревня на юге области Мюнстерланд, где жили преимущественно ремесленники и крестьяне. Она обладала традиционным самоуправлением и передающимся из поколения в поколение самосознанием. Бюр предположительно так и остался бы никому не известной деревней, если бы в XIX веке горнодобывающая промышленность не добралась до района к северу от реки Эмшер. Ещё в 1858 году ирландский предприниматель Вильям Томас Малвани пробурил в Гельзенкирхене первую шахту под названием Hibernia (от лат. «Ирландия»), и за 20 лет вся территория к югу от реки превратилась в одно из основных мест горной добычи. В самом начале индустриализации Гельзенкирхен был лишь маленькой деревенькой, как и граничащая с ним община Шальке, где появилась шахта «Консоль», которая 50 лет спустя сыграла важную роль в судьбе футбольного клуба «Шальке».