Непарадная Америка - Игорь Ротарь Страница 6

Увы, часто американцы воспринимают брак лишь как такое «сотрудничество». По официальной статистике, если муж потерял работу, риск развода увеличивается на 30 % – жена часто считает, что «нарушен контракт».

При этом такое поведение женщин не свидетельствует о прямой корысти. Очень многие молодые образованные американки не хотят, чтобы муж получал больше, чем они, так как это якобы лишает их независимости. Однако при таком отношении женщины и менее терпимы к недостаткам мужа, и с большой долей вероятности не захотят жить с неудачником.

В советское время, будучи подростком, я представлял жизнь в Америке неким раем, где свободные люди делают только то, что хотят. Причем свободу я часто путал со вседозволенностью. Любые ограничения я воспринимал как признаки диктатуры. Так, например, отрыжкой тоталитаризма я считал паспорта (ведь в великой Америке их нет). Как скрытую форму протеста, я умышленно мял и грязнил свой «кабальный» паспорт.

Увы, когда я приехал в США, то скоро выяснилось, что ограничений там немногим меньше, чем в СССР, и уж точно больше, чем в хаотично-анархической ельцинской России.

Даже чисто внешне американские полицейские выглядят достаточно устрашающе: пистолет, дубинка, наручники и непременно темные очки. Последние не обязательно надеты, но они всегда есть в ассортименте предметов, необходимых работникам силовых структур (не только полицейских, но и военных, пограничников, таможенников). Как мне кажется, когда не видишь взгляд (как правило, спокойный, не враждебный) полицейского, он выглядит более устрашающе, чем и пользуются стражи порядка в экстремальных ситуациях.

Интересно, что с каким бы нелепым и бестактным вопросом к вам ни обратился полицейский, вы обязаны ему ответить. В случае «отказа от сотрудничества» (это официальный термин) страж порядка имеет право доставить вас в участок. И обязательно наденет на вас наручники – так привозят в участок даже при самом незначительном правонарушении. Если же человек пытался скрыться на автомобиле от полиции, но ему это не удалось, то он обязан, выйдя из автомобиля, встать на колени и поднять руки вверх.

Справедливости ради стоит отметить, что полицейские в Штатах очень вежливы и, несмотря на описанные неудобства, общаться с ними, как правило, гораздо приятнее, чем с их российскими коллегами.

К слову, до переезда в США, как уже было сказано, я считал паспорт порождением советской тоталитарной системы и думал, что в свободной Америке люди спокойно обходятся без документов. В действительности, хотя в США и нет внутренних паспортов, предъявлять заменяющее его водительское удостоверение приходится не так уж редко.

Правда, в отличие от России, полицейский не имеет права потребовать у вас документы (если вы не за рулем) без уважительной причины. Но, поскольку американцы почти не передвигаются пешком, в реальности коп почти всегда имеет право проверить вашу личность.

Более того, иностранцы обязаны ходить с паспортом постоянно. В пограничном с Мексикой Сан-Диего за этим следят достаточно рьяно. Однажды я забыл паспорт дома, и мне пришлось целый час просидеть в камере для задержанных в пограничной части. На прощание у меня взяли отпечатки пальцев и посоветовали впредь не выходить из дома без столь важного документа.

Все знают и о частом применении американскими полицейскими оружия. Тут полицейский может тебя застрелить только за то, что ты сунул руку в карман.

Однажды среди бела дня я направился к полицейской машине, держа по старой вредной привычке руку в кармане куртки. Неожиданно, почти как в голливудском боевике, из машины выскочил полицейский и с криком «Ни с места!» направил на меня пистолет. Узнав, что я иностранец, который всего лишь хотел спросить дорогу, страж порядка смягчился. Он объяснил мне свое странное, с российской точки зрения, поведение: есть вероятность, что человек, держащий руку в кармане, может выхватить пистолет. Коп честно сказал, что, если бы я не остановился, он бы выстрелил.

Второй такой прокол произошел у меня на дополнительной проверке на таможне. После того, как я не услышал требование вынуть руку из кармана, пять человек бросились на меня, с силой прижали к столу и грубо обыскали.

В советское время для меня понятие «демократия» было почти священным, но теперь я воспринимаю ее с некоторой долей скепсиса. Первые мои сомнения появились после президентских выборов в России в 1996 году. Подавляющая часть населения ненавидела Бориса Ельцина, за него было готово проголосовать лишь шесть процентов россиян, а за его основного соперника, коммуниста Геннадия Зюганова в пять раз больше. Тем не менее выборы Ельцин выиграл. И дело даже не в фальсификации, а просто подавляющая часть обывателей доверяет больше не своим ощущениям, а тому, что внушает им телевизор.

Похожий феномен я потом наблюдал и в восточной Украине. Так, когда Славянск и Краматорск контролировали ополченцы, то местные жители поддерживали их, а когда пришли украинские военные, то переменили свои взгляды на прямо противоположные. Конечно же, я говорю не обо всех местных жителях, но доля инертной массы, «колеблющейся (причем совершенно искренне) вместе с линией партии», очень высока.

Уже оказавшись в США, я посмотрел американский фильм «Раскрутка Бориса» (в российском прокате «Проект «Ельцин») о том, как три молодых американских политтехнолога были направлены в Россию на президентские выборы, чтобы обеспечить победу Бориса Ельцина, несмотря на его почти нулевой рейтинг. Кстати, политтехнологов мучила совесть: и «страна не их», и президент – ужасный, но, в конечном итоге, свою задачу они выполнили с честью.

В России многие считают этот фильм клюквой. Пусть так, но его создатели верят, что выборами можно манипулировать в любой стране, и даже приводят многочисленные примеры, как это делается в США.

Справедливости ради стоит отметить, что возможностей манипулировать взглядами американцев все же меньше, чем мнением россиян. Так, сегодня (не в ельцинское время!) российские СМИ более монополизированы, чем американские. Сказывается и прививаемая еще со школьной скамьи (смотрите главу об образовании) любовь американцев к независимости суждений. Но в любом случае тот, кто платит, тот и заказывает музыку; просто «промывкой» американских мозгов занимается большее количество «центров влияния», чем в нынешней России.

Отметим также, что избирательная система США устроена так, что борьба на президентских выборах идет только между республиканцами и демократами: победа других партий практически невозможна даже чисто технически. Не берусь утверждать, что республиканцы и демократы – это лишь марионетки, управляемые из одного центра. Но очевидно, что функционеры обеих партий принадлежат к одной политической школе, и просто наивно ожидать, что ситуация в стране может кардинально измениться от того, кто правит: республиканец или демократ.