Практика управления человеческими ресурсами - Майкл Армстронг Страница 6

Она состоит из идей и предположений, но связанные с ней переменные и гипотезы четко не проработаны. Она слишком обширна… Если УЧР называют теорией, это порождает ожидания по поводу способности УЧР описывать и предсказывать.

Д. Гест (1991) убежден, что УЧР – «оптимистичная, но неоднозначная концепция», это пускание пыли в глаза и пустые надежды. Ему вторят Мейбей с соавторами (1998), утверждающие, что «провозглашенные цели (УЧР) практически всегда оказываются нереально завышенными». Чтобы концепция УЧР заработала на практике, необходимы стратегическая интеграция, разработка согласованного и последовательного набора методов для службы занятости и достижение приверженности. Это требует высокого уровня решимости и компетентности на всех уровнях управления, сильной и эффективной службы ЧР, укомплектованной людьми, ориентированными на бизнес. Этим критериям, возможно, трудно удовлетворять, особенно когда предлагаемая УЧР культура вступает в конфликт с корпоративной культурой и традиционными установками и поведением руководителей.

Граттон с соавторами (1999) на основании своих исследований приходят к заключению о существовании:

в области управления человеческими ресурсами разрыва между риторическими заявлениями и реальной жизнью, между теорией и практикой УЧР, между заявлениями сотрудников отдела ЧР о своей работе и тем, как эта работа воспринимается остальными сотрудниками организации, между той ролью, которую, по мнению вышестоящего руководства, должно играть УЧР, и той, которую оно играет на самом деле.

В своих выводах авторы ссылаются на «преувеличения и риторику управления человеческими ресурсами».

Кэдуэлл (2004) утверждает, что УЧР – «это незаконченный проект, вдохновленный самореализующимся ви́дением того, как все должно быть». Что касается приведенных возражений, то многие организации, полагающие, что они занимаются УЧР, на самом деле ничего не предпринимают в этом направлении. УЧР – трудное дело, и лучше не ожидать от него слишком многого. Большинству менеджеров, которые слишком поспешно взяли на вооружение систему оплаты по результатам работы в качестве инструмента УЧР, пришлось пережить жестокое разочарование.

Однако исследования Геста и Конвея (1997), проведенные на стратифицированной случайной выборке из 1000 рабочих, показали высокий уровень присутствия УЧР. Это противоречит точке зрения, согласно которой менеджеры склонны лишь говорить о внедрении практики УЧР. Во время опроса были выявлены следующие характеристики УЧР: возможность выражения обиды и озабоченности в связи с такими вопросами, как обучение и развитие, информирование о деловых вопросах, семейном статусе, наличие эффективных систем борьбы с оскорблениями и преследованиями на рабочем месте, выполнение интересной и разнообразной работы; возможность продвижения по карьерной лестнице внутри компании, программы участия, избыток рабочей силы, оплата по результатам работы, получение доли прибыли и определение коллективных групповых установок.

Многие ученые-теоретики обвиняют УЧР в манипулятивности и даже аморальности. Уилмот (1993) отмечает, что УЧР действует как форма коварного контроля. Оно проповедует содействие друг другу, но в реальности, прикрываясь риторикой, эксплуатирует работников. Это, так сказать, «волк в овечьей шкуре» (1990). Легге (1998) обобщает свои оговорки по поводу этических норм УЧР следующим образом:

Достойно сожаления, что в мире острой конкуренции и ограниченных ресурсов, похоже, неизбежно всегда будет кто-то, кто проигрывает. Поскольку работники используются как средство достижения цели, таких людей, может быть, даже большинство. Мягкая модель УЧР не имеет к ним отношения, а жесткая, вероятно, будет неприятным опытом.

Часто звучат обвинения по поводу того, что УЧР относится к работникам как к средству достижения целей. Однако можно привести доводы в пользу того, что если организации существуют для достижения целей (а именно для этого они, безусловно, и существуют) и если этих целей можно достичь только с помощью людей (а это, безусловно, так), то забота менеджеров о приверженности и высоких показателях работы у этих людей не является чем-то противоестественным и не стоит ее приписывать исключительно идее УЧР – все это было и в старые добрые времена управления персоналом, задолго до изобретения УЧР. Значение имеет, как менеджеры обращаются с людьми в качестве средства достижения цели и что дают им взамен.

По большей части враждебность по отношению к УЧР, выражаемая некоторыми академическими учеными, основана на вере в то, что оно противоречит интересам рабочих, т. е. ориентировано исключительно на получение выгод менеджерами. Однако исследование Геста и Конвея (1997) показало, что рассказы рабочих демонстрируют следующее: более частое использование УЧР ассоциировалось с более высоким уровнем справедливости, доверия и выполнения менеджерами своих обещаний. Рабочие, которые чаще стакивались с УЧР, чувствовали себя в большей безопасности и испытывали большую удовлетворенность своей работой. Чем чаще на практике организация применяла методы УЧР, тем выше была мотивация к работе. В общем, как заметил Гест (1999), похоже, что рабочим понравилось иметь дело с УЧР. Эти результаты явно противоречат «радикальной критике» со стороны таких теоретиков, как Мейбей с соавторами (1998), утверждающих, что УЧР не имеет никакой силы и является пагубным (т. е. служит лишь интересам менеджеров) или и то и другое одновременно. Некоторые из сторонников такой позиции склонны пренебрегать благоприятными отзывами рабочих об УЧР на основании того, что менеджеры промыли мозги рядовым сотрудникам. Но в пользу такой точки зрения нет никаких фактов. Более того, Армстронг (2000) отмечает следующее:

УЧР нельзя обвинять или хвалить за изменения, которые произошли бы в любом случае. Например, часто говорят, что именно УЧР стало причиной перехода от плюрализма к унитаризму в производственных отношениях. Однако Р. Мердок перенес печать газет с Флит-стрит в Яппинг (Китай) не потому, что прочитал книгу об УЧР, а для того, чтобы устранить контроль со стороны профсоюзов печатников.

Гест (1999а) говорит о существовании двух противоречивых моментов в УЧР. Первый, как его сформулировала Легге (1995; 1998), заключается в том, что, хотя на словах руководители могут выражать заботу о работниках, реальность гораздо более неприглядна. Киной (1997) выражает недовольство по поводу того, что «действительно, загадкой УЧР остается то, как при наличии такого явно ошеломляющего опровержения оно сохранило свое влияние и присутствие как институт».

Однако другие авторы просто заявляют, что УЧР не работает. Скотт (1994), например, считает, что как руководители, так и работники являются пленниками своей истории, и предполагает трудности при восприятии взглядов своих традиционных противников.

Все эти точки зрения противоречивы. Гест (1999) отмечает, что «трудно рассматривать УЧР как основную угрозу (хотя чему оно угрожает, не всегда понятно), заслуживающую серьезного критического анализа, заявляя в то же время, что оно непрактично или неэффективно».

Споры по поводу того, существуют ли какие-либо различия между УЧР и управлением персоналом, продолжались достаточно долго. Они прекратились совсем недавно, поскольку термины УЧР и ЧР в настоящее время стали широко использоваться и сами по себе, и как синонимы управления персоналом. Но пониманию концепции УЧР способствует анализ существующих различий, а также того, каким образом традиционные методы управления персоналом превратились в современную практику УЧР.