Творческая диета. Как сотворить идеальную фигуру - Джулия Кэмерон Страница 6

Отказавшись от утренних страниц, он отказался от самого себя. Не слушая больше ничьих указаний, он согласился на новую высокую должность в сфере, которая ему не особенно нравилась. По правде говоря, зарплата — единственное, что было ему по душе в новой работе. Расстроившись и стыдясь самого себя, Алан начал объедаться. В ящике рабочего стола у него постоянно хранились запасы закусок, и при малейшем угрызении совести он тянулся за лакомством. Так он обзавелся десятком лишних килограммов, прежде чем понял, что происходит. Алан всегда был немаленьким, но теперь стал слишком крупным. Когда наши с ним пути пересеклись, я предложила ему вернуться к записыванию утренних страниц. Просто чтобы разобраться, что его гложет и почему ему необходимо это заедать.

«Сам не знаю, зачем я тогда бросил писать», — скороговоркой сообщил мне Алан. За три недели утренних страниц его питание вернулось в норму. Он перестал считать свой рабочий стол филиалом холодильника. «Я действительно терпеть не могу эту работу, — признался он. — Мне кажется, я себя продал, когда согласился на нее».

В результате, послушавшись страниц, Алан решил уволиться и искать новую работу, которая больше бы подходила его системе ценностей. А еще он снова начал сочинять, и его монологи в очередной раз снискали успех у публики.

«Кажется, у меня и правда талант», — скромно сообщил мне Алан.

Я посоветовала ему найти такую работу, которая оставляла бы достаточно энергии для творчества по вечерам. Вскоре Алану предложили вакансию, и она оказалась для него идеальной. Он верил в компанию и ее цели. И понял: если трудишься в соответствии с собственными истинными ценностями, это не может вызывать стресса или утомлять, как происходило с ним на прежней «вредной работе». Перестав бороться с самим собой, Алан с удивлением понял: ему хватает сил проводить полный рабочий день в офисе и сочинять по вечерам. Вскоре он собрался с духом и написал-таки полноценную пьесу. Так сбылась мечта, которая долгие годы от него ускользала.

«Думаю, этот урок я усвоил, — говорит теперь Алан. — Мне нужно быть честным с самим собой и размышлять над самим собой, и утренние страницы дают мне такую возможность. Я неверующий человек, но, сдается мне, теперь буду стараться следовать духовным заветам. Просто потому, что мне это нравится».

Для большинства людей, работающих с утренними страницами, суть именно такова — «Просто потому, что мне это нравится». Когда мы отпускаем из себя тревоги, стрессы, разочарования, на их место приходят новые чувства — спокойствие и самообладание. Мы ощущаем себя по-другому и ведем себя тоже иначе.

Как гласит калифорнийская шутка: «Что ты выбираешь — подтянуть лицо или сдаться?»

С Ричардом я начала работать в худшие месяцы года — длинной холодной нью-йоркской зимой. Бродвейский актер в творческом кризисе, он таскал на себе лишних пятнадцать килограммов веса — свою «изоляцию», как грустно пошутил в разговоре. Мне, впрочем, было не до смеха. Это же настоящее творческое самоубийство! Глядя на Ричарда, я видела перед собой красивого мужчину, прирожденного исполнителя главных ролей, пытающегося выплыть из ситуации, в которой он оказался. Но его режим питания — пицца, чизбургеры, шоколадное печенье — представлял собой форменное издевательство над организмом. Я перевела Ричарда на диету, включающую утренние страницы и сказки. (Да-да, самые обыкновенные волшебные сказки!)

Вопреки его собственным заверениям, Ричард все-таки начал писать утренние страницы. И быстро увидел все негативные моменты. Он перерабатывает. Он переедает. Уставший и разочарованный, он неправильно питается. Пицца стала его панацеей от всех переживаний. У него была большая мечта — попасть на Бродвей, в один из тамошних спектаклей — и еще бо́льшая талия, но пока что ближе всего к своей мечте он оказывался, когда ходил в любимый киоск с пиццей.

Ричард боялся рискнуть по-настоящему. Я предложила ему сделать это в утренних страницах. Почему бы с помощью сказки не прихлопнуть это чудовище, это существо, которое губит его творческую самооценку? Может он что-то такое придумать? Да, он мог.

«Отлично, — сказала я. — А теперь идите и напишите сказку, в которой вы его побеждаете». «Глупость какая-то», — пробормотал Ричард, но все-таки пошел домой и написал волшебную историю о бывшем учителе музыки. Судьба его в сказке оказалась куда страшнее смерти: он никогда не попадал в ноты. Ричард ликовал: наконец-то он отомстил своему бывшему учителю, который не гнушался орать на учеников. Он поделился придуманной сказкой с группой, и его радость заразила нас всех.

«Молодец, — похвалила я его. — Что дальше?» Ричард покраснел. «Вообще-то уже есть „дальше“, — признался он. — Я записался на курсы вокала и покончил с пиццей, сладостями, чизбургерами и всяким таким».

Последнее, что я о нем слышала, — Ричард избавился от лишних килограммов, сделал себе новое портфолио, и его снова приглашают на прослушивания.

Изменения, которые приносят в жизнь моих учеников утренние страницы, мне, из-за учительского стола, кажутся почти невероятными. Я до сих пор поражаюсь, как люди меняются прямо на глазах, — хотя преподаю уже двадцать с лишним лет. Этот процесс я называю «духовной хиропрактикой»: изменения происходят именно в тех областях, где они нужны, как у мануальных терапевтов. Обжоры избавляются от переедания. Анорексики и страдающие булимией люди начинают питаться более регулярно. Из-за учительского стола я вижу это, может быть, даже яснее, чем они сами. А всего-то и нужно — просто писать!

Придумываются «правильные» вещи. Бросаются бесперспективные работы. Разрываются тупиковые отношения. Энергия тратится только на новые занятия, приносящие больше удовлетворения. Мечты, все время ускользавшие, начинают казаться выполнимыми. Когда мы снимаем с себя оковы, мы начинаем преуспевать. Когда мы меняем тело, то меняем и жизнь.

Диана в сорок пять лет поступила на юридический факультет. Джеймс в пятьдесят получил степень магистра поэзии. Джорджина то же самое сделала в семьдесят пять. В каждом случае благодаря утренним записям жизнь этих людей стала более предприимчивой и насыщенной, чем раньше.

Люди очень удивляются, понимая, что стали счастливее, когда начали писать. Утренние страницы входят в привычку — и становятся такими же естественными, как дыхание, и почти такими же необходимыми. Водя ручкой по бумаге, мы сосредоточиваемся на самих себе. Эмоции, которых мы долго избегали, становятся привычными. Восприятие — более ясным. Границы рушатся. Собственными руками, не тратя деньги и годы на дорогущую терапию, мы ломаем нездоровые зависимости и привычки, отравляющие нам жизнь. Мы перестаем лгать сами себе — а значит, и другим.

«Спасибо за утренние страницы. Мой муж стал гораздо счастливее», — сказала мне одна женщина. Сколько раз за прошедшие годы я слышала эту благодарность!

«Думал, придется разводиться, — признается Кевин. — Но пришлось лишь найти способ взять на себя ответственность за собственное счастье».

Утренние страницы — путь к счастью. Для многих людей это счастье оборачивается избавлением от лишнего веса.