Кванты. Как волшебники от математики заработали миллиарды и чуть не обрушили фондовый рынок - Скотт Паттерсон Страница 66

Кроме того, его утешали заоблачные цены на акции самого Morgan Stanley. В случае серьезной неудачи банк всегда сможет выручить дополнительные средства, продав долю акций на открытом рынке. Он не учел, что акции Morgan могут обрушиться в ходе масштабного коллапса всей отрасли.

К началу 2007 года для Morgan Stanley началась самая невероятная полоса удач в его истории. Квартальные результаты прибыли были рекордными, то же можно было сказать и про весь год. Особого успеха, как отметил Мэк на телеконференции в апреле 2007 года, достигла группа институциональных ценных бумаг, которой руководила амбициозная Зоуи Круз, сопрезидент банка. По выражению Мэка, она «в высшей степени мудро и аккуратно управляла невероятными рисками».

Тем временем процент левериджа — объемы одолженных денег, используемых в ежедневной торговле, — добрался до отметки 32 к 1. Иными словами, Morgan ежедневно брал 32 доллара на каждый реально принадлежавший ему доллар. Другие инвестиционные банки, например Bear Stearns, Lehman Brothers и Goldman Sachs, тоже пользовались огромным левериджем. Внутренняя оценка, проведенная в одном из них, показала, что на деле леверидж даже выше, чем указанный в официальных отчетах Комиссии по ценным бумагам.

Под началом Круз находилась группа кредитного проп-трейдинга, основанная в апреле 2006 года. Ее непосредственным руководителем был Говард Хаблер, управляющий директор с многолетним опытом торговли сложными ценными бумагами в Morgan. Это был отдел вроде хедж-фонда, который делал на рынках кредитования ставки из собственных средств Morgan, — торгующее облигациями отражение PDT.

Поначалу группа Хаблера была невероятно успешна, к началу 2007 года она принесла компании 1 миллиард долларов. Хаблер принадлежал к новой уолл-стритской «расе» корреляционных трейдеров, использовавших гауссову копулу Дэвида Ли для измерения риска дефолта отдельных траншей CDO. Его стратегия включала игру на понижение субстандартных CDO (или привязанных к ним деривативов) более низкого уровня и удерживание более высоко оцененных траншей CDO. По расчетам квантов, вероятность того, что эти высококачественные доли потеряют в цене, была крайне мала.

Как показали дальнейшие события, корреляционная торговля оказалась настоящим осиным гнездом риска. Хаблер думал, что играет на понижение субстандартных кредитов. Но по иронии судьбы в конце концов он оказался с длинной позицией по ним. Он ошибся с корреляциями.

Браун тем временем все больше беспокоился по поводу рисков, которые брала на себя компания на рынке высокорисковой ипотеки.

С одной стороны, операторы высокорисковой ипотеки, например Countrywide или New Century Financial, скармливали кредиты секьюритизационной машине Morgan, а с другой, их выкачивали и продавали инвесторам по всему миру. На тот момент это мало кто понимал, однако Morgan был одним из крупнейших игроков на пике высокорисковой ипотеки в 2005 и 2006 годах, страхуя закладные на 74,3 миллиарда долларов, согласно изданию Inside Mortgage Finance (на первом месте был Lehman с застрахованными кредитами на 106 миллиардов долларов).

Кроме того, Morgan проводил агрессивную кредитную политику в других сферах и получал существенную прибыль с долгов по картам и корпоративным кредитам. Браун пришел к выводу, что этот процесс ненадежен и обречен на провал. «Это имело какой-то смысл, только если люди, которым мы давали кредит, были в состоянии выплатить его, — вспоминал Браун. — Но вскоре стало ясно: чтобы выплатить долг, им нужен новый заем. Было много других сделок, которые имели практический смысл, только если клиент был кредитоспособен. Мы поняли, что в какой-то момент карусель остановится и у нас на руках будет множество кредитов и не будет денег, чтобы по ним расплатиться».

Брауну казалось, что кванты, работавшие над моделями для CDO, часто сосредоточивались исключительно на запутанных деталях сделки, а общую картину изучали слишком редко — например, не видели гигантского пузыря на рынке недвижимости. «Их модели не показывали никакого риска», — вспоминал он.

Такую ошибку делали все — от рейтинговых агентств до банков, строительных компаний и покупателей жилья. Они считали, что рефинансируют ипотеку, если возникнут проблемы с выплатами. На первый взгляд, не было причин думать иначе. Цены на жилье никогда не падали в национальном масштабе со времен Великой депрессии. И все были счастливы. А некоторые еще и становились сказочно богатыми.

Несмотря на свои сомнения, Браун не сеял панику в Morgan. Он понимал, что банк начнет нести серьезные убытки, когда кольцо кредитов замкнется. Но это будет не смертельно. К тому же оставались цены на акции в фунтах стерлингов.

И действительно, никто из обитателей Уолл-стрит не представлял, какая катастрофа надвигается. Инвестиционная отрасль, подпитываемая новыми изобретениями финансового инжиниринга, неслась на всех парах. Morgan Stanley получал огромные прибыли.

Ставка на высокорисковую ипотеку, сделанная Хаблером в декабре 2006 года, помогла банку получить рекордные 70 % роста прибыли, составившей 2,7 миллиарда долларов за первый квартал 2007 года.

Серьезные проблемы возникли весной, когда владельцы недвижимости стали массово отказываться от выплат по кредитам в штатах, где был отмечен существенный рост цен: Калифорнии, Неваде и Флориде. Более высоко оцененные субстандартные транши CDO тоже начало потряхивать.

Система затрещала по швам, когда в феврале 2007 года HSBC Holdings, третий по величине банк мира, оценил ожидаемые потери по высокорисковой ипотеке в 20 % от 10,6 миллиарда долларов.

Всего каких-то 4 года назад HSBC пришел на американский рынок высокорисковой ипотеки, купив компанию Household International, позже переименованную в HSBC Finance Corp. На тот момент СЕО Household был Уильям Элдингер. Он хвастался, что после заключения сделки его компания взяла на работу 150 квантов, магов и волшебников в области моделирования кредитных рисков. Другие компании, от сиэтлского банковского гиганта Washington Mutual до операторов ипотеки вроде New Century и IndyMac Bancorp, также предупреждали об огромных потерях на высокорисковой ипотеке.

Браун задумался: не пора ли покинуть корабль? Именно тогда он начал переговоры с AQR.

И вовремя. Новый Morgan, напичканный субстандартными кредитами, обожающий леверидж крейсер, ему совершенно не подходил.

В конце 2006 года ему позвонил Майкл Мендельсон, ведущий исследователь из фонда AQR. Браун недавно опубликовал книгу под названием «Каменное лицо Уолл-стрит». Там были перемешаны автобиографические воспоминания и философские размышления об азартных играх и финансах. Квантам из AQR книга очень понравилась, и они решили, что Браун будет хорошим приобретением.

К тому же, что важнее, AQR подумывал об IPO и нуждался в ком-то, кто был бы в курсе всех важных мелочей, связанных с выходом на открытый рынок. Разочарованный в Morgan и расстроенный из-за скромного бонуса, который говорил о том, как мало компания ценит его талант, Браун заинтересовался предложением. Он прошел несколько собеседований и встретился с Эснессом, с которым они, судя по всему, говорили на одном языке и прекрасно понимали тонкости алгоритмического управления рисками (хотя на первой встрече они в основном беседовали об их общей страсти: старом кино). К июню 2007 года Браун уже ежедневно ездил по железной дороге Метро-Норт из Нью-Йорка в гринвичский центральный офис AQR.