Правила здоровой и долгой жизни - Дэвид Агус Страница 68

Информационные технологии изменили Интернет. Теперь для них пришло время изменить медицину, что, в свою очередь, изменит личное и общественное здравоохранение. Говорю как в буквальном, так и в фигуральном смысле. Это изменит систему здравоохранения, и это изменит то, как каждый из нас заботится о здоровье. Все-таки это нужно нам, а не государству и не врачам.

Как это получится? Я думаю, это произойдет благодаря нашим усилиям в области персонализированной медицины и путем создания необходимых для этого числовых показателей. Первый шаг может сделать каждый из нас: необходимо собирать и хранить свои медицинские данные. Это старт, с которого начинаются все остальные пути к здоровью. Это поможет задавать правильные вопросы, правильно общаться с врачом и участвовать в изменениях, персонализирующих реформу здравоохранения.

Нельзя быть уверенным в том, что какая бы то ни было реформа, предлагаемая в Америке, улучшит наше здоровье. Да, она поможет увеличить доступность здравоохранения, но не сделает само здравоохранение лучше. Нам – вам и мне – нужно сделать здравоохранение лучше путем реализации идей и стратегий из этой книги. Все-таки у человека есть цель – жить максимально долго и с максимально высоким качеством.

Рекомендация врача

Не скрывайте свои медицинские данные, не делайте из них тайны, так как это может сократить вашу жизнь и уничтожить возможности жить дольше и лучше. Передавайте их в публичный доступ везде, где это возможно, включая Интернет, и будьте готовы принять участие в следующей революции, происходящей сейчас в медицине. Если ваш работодатель предлагает участие в корпоративной программе медицинского обслуживания, соглашайтесь!

Придерживайтесь режима дня. Двигайтесь в течение дня (вылезайте из кресла!). Ешьте натуральные продукты, чтобы получать все необходимые нутриенты. Уменьшите фоновое воспаление. Следите за новыми технологиями, которые могут улучшить ваше здоровье или помочь спланировать будущее здоровье. Делитесь медицинской информацией с миром, где это возможно.

Это основные принципы. Я дам еще один совет, требующий короткого пояснения: ничего не делайте. Если считать, что я в этой книге продвигаю лишь единственную мысль, то это мысль, что организм функционирует таинственным образом. Часто, если дать шанс, он выздоравливает сам. В мире, в котором мы тщетно стремимся улучшить здоровье, принимая витамины и предполагая, что нам нужна таблетка A или сироп B, возможно, полезнее ничего не делать.

Когда я проходил обучение в госпитале Джона Хопкинса в Балтиморе, на меня серьезно повлияла книга Льюиса Томаса. Томас был похож на человека эпохи Возрождения: врач и ученый, поэт и эссеист, преподаватель и чиновник, политический консультант и наставник. Он изучал слова и язык, так что многие описывали его как серьезного этимолога. Он писал так стильно, с таким изяществом, остроумием, что заработал себе последователей и вне медицины. В 1974 году «New English Journal of Medicine» опубликовал 29 его статей – после того, как вышедшая в 1971 году его книга «Жизнь клетки: заметки наблюдателя за биологией» [8] стала бестселлером и затем была удостоена Национальной книжной медали в области искусств и писем. Рассказы Томаса, в оригинале названные «Заметки наблюдающего за биологией», представляют краткий субъективный обзор исследований или тем, актуальных в тот момент в биологии. Казалось бы, что такой материал вряд ли будет интересен публике. Но ясность и мудрость, с которой писал Томас, завоевали любовь широкой читательской аудиторию, частью потому, что манера автора была неформальной, смелой, спонтанной и неочевидно провоцирующей. Томас – автор более чем 200 специализированных статей в области иммунологии и патологии, но сейчас его любят больше за рассказы.

Я встречался с Льюисом Томасом в середине 1980-х, когда учился в Принстоне. Я был еще студентом, когда новые лаборатории Льюиса Томаса передали факультету молекулярной биологии, и я оказался в первой группе «обживавших» здание. Это давало и прекрасную возможность – участвовать в вечерних разговорах с Льюисом, которые университет организовывал для нас, студентов. К тому времени Томас был уже больным стариком на закате дней, а я только начинал карьеру в области молекулярной биологии и медицины. Я все еще помню то, что он мельком сказал нам, а я записал в ежедневник и храню до сих пор: «Медицина – прекрасная возможность узнать о многих вещах. Медицина – это искусство наблюдения и интерпретации, которому не учат по учебникам».

Я ценю и всегда держу под рукой книгу, которая оказала неизгладимое влияние на мое формирование как на врача, – это книга Томаса, опубликованная в 1983 году. В ней он описывает, как один из первых пациентов его отца пришел с жалобой на кровь в моче. Отец изучил и пациента, и мочу, но не мог поставить диагноз. Чтобы выиграть время, чтобы почитать и подумать, он выдал пациенту пилюли Блауда – популярное железосодержащее средство от анемии в 1910-х. В назначенный день пациент пришел к отцу, чтобы сообщить, что все прекрасно – кровь в моче пропала! Скорее всего, у пациента бессимптомно вышел камень из почки или нечто подобное. Но репутация отца укрепилась. Эта история демонстрирует, что пациенты часто выздоравливают без внятного медицинского объяснения. Их организм вылечивается самостоятельно, своей сложной магией, без помощи врача. Томас прекрасно об этом сказал:

«Пациенты выздоравливают, некоторые – в любом случае, даже от серьезных заболеваний; только небольшое количество заболеваний, вроде бешенства, убивает всех заболевших. Большинство болезней убивает одних и щадит других, и если вам повезло и рядом есть внимательный, знающий врач, то вы будете думать, что он вас спас. Одна из первых рекомендаций, которую мне, сидевшему на переднем сиденье его машины, дал отец, это быть осторожным, чтобы не поверить в это, если я стану врачом.

Однако, несмотря на его скептицизм, он носил с собой блокнот для рецептов, и для всех пациентов писал объемные назначения. Это были фантастические составы, содержащие пять или шесть растительных ингредиентов, каждый из которых требовалось точно отмерить и взвесить в аптеке, где фармацевт молол их в порошок, растворял в спирте и наливал в пузырек, на котором писал фамилию пациента, дату и указания по дозировке. Содержимое было глубокой тайной, и должно было быть глубокой тайной. Указания всегда писали на латыни, чтобы повысить градус таинственности. Целью такой терапии было, конечно же, успокоение…

Это были плацебо-препараты, и они были главной силой медицины, единственной технологией, которая очень долго – тысячелетия имела силу религиозного ритуала. Отец не очень-то верил в их эффективность, но использовал их в повседневной практике. Этого ждали пациенты; доктор, который не давал таких предписаний, быстро терял клиентуру; насколько он видел, они не причиняли вреда, они давали пациенту занятие, пока болезнь развивалась своим путем.