Маленький плохой заяц, или Взаимосвязь религии и окружающей среды - Константин Михайлов Страница 7

Что это за пути? Выше я уже упоминал, что, по мнению аборигенов, во «времени сновидений» предки создавали рельеф и жизнь Австралии. Тропы песен – это их маршруты и одновременно мифы об их странствиях.

Такой подход в привычных для нас культурах невозможен. Обычно мы имеем дело только с мифами, рассказывающими о маршрутах. Скажем, в Иерусалиме мы можем пройти по Виа Долороза (Via Dolorosa, «Путь скорби»), пути крестных мук Иисуса. Виа Долороза – пространство, в котором разворачивается миф, но само по себе оно мифом не является. Мифом является текст, в данном случае – текст Евангелия. Точно так же все мы знаем о странствиях евреев во главе с Моисеем по пустыне. Это один из важнейших мифов иудаизма, и маршрут движения беглецов из Египта детально, по пунктам расписан в 33-й главе библейской Книги Чисел. Но само пространство пустыни между Египтом и Израилем мифом не является.

В культуре австралийцев это не так: тропа песен – географический маршрут. Но это и путь в мире сновидений, и миф, который сам рассказывает свою историю. Урок мифологии одновременно оказывается уроком географии, и, когда австралийские матери поют песни своим детям, они подчас одновременно чертят на земле линии, рисуют своего рода карты мифов. Позже, когда уже взрослый абориген идет по заученному в детстве маршруту, миф сопровождает его на каждом шагу.

Вспомним историю о путешествии двух рыб. Оно постоянно прерывалось остановками, которые миф детально обозначал. Почему? Ответить на этот вопрос поможет один из ритуалов аранда, описанный известным исследователем Т. Штрелоу, а на русском проанализированный П. Л. Белковым, замечательным специалистом по культуре аборигенов.

В ходе ритуала паломники-аборигены «выстроившись друг за другом, в полном молчании следуют за своим лидером. Иногда он останавливается, указывая на отдельные скалы, выступы и деревья, фигурирующие в местных преданиях, и в скупой манере на языке жестов объясняет их значение» [30]. Пояснения не нужны – участники путешествия, скорее всего, знают миф, заученный в детстве, и по мере их путешествия история разворачивается перед ними: вот место, где предок появился на свет, вот здесь он победил врага, вот деревья, в которые превратились его копья, вот перевал, на котором он оглянулся на родные места, прежде чем продолжить путь [31].

По этому же принципу построен и миф о двух рыбах: нам рассказывают историю путешествия предков во «времени сновидений». И люди из племени мункан могли использовать любовную драму рыб как карту, ориентируясь на стоянки, места охоты и прочие точки, описанные в мифе. Да, эта карта не была нарисована или написана, она передавалась в форме мифологической песни. Но кто сказал, что песня менее эффективна, чем GPS-навигатор?

Тропы песен пронизывали весь континент. Переходя из владений одних племен в другие, они пересекали языковые границы и климатические зоны. Тропа «Семь сестер», связанная с мифом о Плеядах, начинается в землях марту на западе континента и доходит до земель питьянтьянтьяра на юге центральной Австралии, а это, по самым осторожным подсчетам, больше 500 километров [32]. Жители этих отдаленных регионов могли практически ничего не знать друг о друге и при встрече не понять в речи собеседника ни слова. Но единое «время сновидений» позволяло им найти общий язык – не лингвистический, а мифологический.

Однако не следует представлять тропы песен как исключительно ритуальное явление. Да, эти маршруты могли функционировать только как часть мифоритуального «сновидения». Но в то же время ходили по ним часто и с практическими целями. Древние австралийцы широко использовали меновую торговлю. С одного конца континента на другой переносили охру, нефрит (из него делали орудия труда), раковины, бумеранги – в общем, все, что только могло пригодиться аборигену [33].

Вместе с топорами и рыболовными крючками по длинным торговым путям Австралии передвигался и самый удивительный из всех товаров: песни. Собственно, тропа и сама была песней. Языки, на которых ее пели аборигены, могли меняться. Но, как пишет Брюс Чатвин, на любом отрезке тропы сохранялась ее мелодия [34]. Добравшись до чужих краев, абориген благодаря песне не только немного представлял себе местный рельеф, но даже, ни слова не зная на местном наречии, мог наладить общение, напев известные всем мотивы. Так что песня становилась и географической картой, и загранпаспортом: доказательством, что ты вломился на чужую территорию не с враждебными целями, а по тропе «сновидений», следуя логике мифа. А установив контакт, можно было начинать меновую торговлю.

Не все песни были связаны с тропами или другими ритуалами. Обыкновенные напевы и танцы тоже подлежали обмену. Австралийцам было известно авторское право, обусловленное, конечно, не законами, а религиозными нормами. Исполнять песню, созданную другим человеком, без его разрешения считалось неправильным. Но, если аборигену нравилась чужая мелодия, он мог отдать ее автору что-то ценное, а взамен получить право исполнять ее и передавать дальше. Так песни, а в некоторых случаях и танцы, и даже обряды передавались на изрядные расстояния [35].