10 заповедей коммуникационной войны. Как победить СМИ, Instagram и Facebook - Каролина Гладкова Страница 7

Единственный шанс хоть как-то линейно противостоять коммуникационной атаке Навального — это публично опровергнуть его позицию документами и неоспоримыми фактами. Однако этого не происходит — возможно, в силу того, что доказательств нет, или каких-то других причин. Документы представляются только суду, зачастую в закрытом формате, и даже юристы Навального не могут с ними ознакомиться. При такой коммуникации Навальный остается победителем и героем.

Остается фланговый коммуникационный удар — ввод в сражение «ладьи», которой предстоит пасть жертвой, но отвлечь внимание от «короля» в коммуникационной партии. Этой фигурой и стал Алишер Усманов. Ход Кремля был, несомненно, блестящим и перевел внимание широкой аудитории от коррупционного скандала вокруг Дмитрия Медведева к полукомедийному «баттлу» между оппозиционером и миллиардером.

Навальный съел эту наживку. Понимал ли он, что таким образом упускает возможность развить наступление на основном участке сражения? Возможно. Но, с другой стороны, обсуждение фильма о Медведеве постепенно угасало и оппозиционеру требовалось хоть как-то продлить его. В коммуникационном сражении, как и в настоящем, не бывает идеальных решений.

22 апреля 2018 года [25] дворы и улицы по всей России, от Апатитов до Сочи, были усеяны бумажными самолетиками с надписями «Нет цензуре», «Роскомпозор», «Дуров — наш герой!» и «Пашамочиих». Самолетики с похожими хештегами «усеяли» и аккаунты россиян в соцсетях. 30 апреля [26] более 12 000 митингующих, среди которых был и оппозиционер Алексей Навальный, вышли на проспект Сахарова в Москве с лозунгами «Долой царя», «Путин — вор», «Россия будет свободной». Такой была кульминация коммуникационного сражения Федеральной службы безопасности (ФСБ) и Роскомнадзора (РКН) с основателем мессенджера Telegram Павлом Дуровым. Этот конфликт стал ярким примером блестящего масштабирования темы в свою пользу.

В июле 2017 года, во время расследования теракта в Петербурге, Федеральная служба безопасностипопросила Telegram [27] предоставить данные причастных к теракту лиц, у которых был установлен этот мессенджер. Основатель сервиса Павел Дуров заявил, что это требование технологически невозможно выполнить и что оно противоречит Конституции РФ и подчиняться он ему не будет. Вслед за этим ФСБ уже в судебном порядке потребовала предоставить данные.

Свою позицию в конфликте с ФСБ основатель Telegram Павел Дуров дал в личном Telegram-канале Durov's Channel в сентябре 2017-го: «Мы не станем соблюдать антиконституционный "закон Яровой" и не предоставим запрашиваемые ключи для дешифровки» (перевод К. Гладковой). Сообщение набрало 417 000 просмотров. Высказался до этого Дуров и на своей странице «ВКонтакте», где написал схожий с сообщением в Telegram пост , который набрал 3,7 млн просмотров и тысячи репостов. Позже Дуров заявил, что некоторые российские СМИ перевели его слова о том, что мессенджер продолжит работу в России, как «Дуров пригрозил закрыть Telegram в России» и пожелал читателям тщательно выбирать источники новостей — «интенсивность информационной войны будет только нарастать» [28]. Таким коммуникационным шагом создатель Telegram по сути заявлял о начавшейся против него информационной кампании и продолжал смещать акцент в свою пользу. Пост набрал 4,7 млн просмотров.

16 октября на своей стене «ВКонтакте» основатель Telegram написал о технической невозможности предоставления ключей дешифровки, так как ключи хранятся на устройствах пользователей. Но даже если технически это было бы возможно, требования ФСБ противоречат Конституции РФ, заявил Дуров на своей странице «ВКонтакте»: «Конституция — основной закон России, который имеет прямое действие и стоит выше других уточняющих ее законов. Стремление ФСБ получить доступ к личной переписке является попыткой расширить свое влияние за счет конституционного права граждан» [29]. Пост набрал 3,5 млн просмотров, его перепостили 2,5 тысячи раз. Таким образом, позиция Дурова сводилась не только к указанию на техническую невозможность предоставить ключи, но и к обвинению в нарушении 23-й статьи Конституции России, которая гласит: «Каждый имеет право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений». Медленно, но верно Дуров переводил по сути корпоративный конфликт в разряд борьбы за конституционные права своих пользователей.

6 апреля 2018 года [30] в сражение вступает Роскомнадзор. Он подает иск в Таганский суд Москвы о блокировке Telegram за то, что ключи дешифровки так и не были предоставлены ФСБ. 13 апреля иск был удовлетворен [31]. С 16 апреля РКН начинает блокировку мессенджера [32].

Представители власти высказались в СМИ о блокировке в нейтральном тоне и заявили, что будут пользоваться либо пользовались другими мессенджерами. Горевал лишь депутат Госдумы Виталий Милонов: «Я в печали. Я думал, что Дуров не будет дурнем. Он бы мог продолжать говорить, что мессенджер является самым надежным и анонимным в мире, при этом тихой сапой решить все с ФСБ и передать ключи, а их попросить не разглашать эту информацию. Так, как это сделала компания Apple в свое время» [33]. Ценное для позиции надзорного ведомства Александра Жарова заявление Милонова, которое давало шанс РКН вернуть тему в поле технологического конфликта, осталось незамеченным. Хуже того, из-за одиозности депутата оно было осмеяно аудиторией.

За неделю Роскомнадзор заблокировал десятки миллионов IP-адресов, однако мессенджер был по-прежнему доступен в России даже без использования прокси-серверов для обхода блокировки. Налаживая обход, Telegram использовал облачные сервисы Google и Amazon, и РКН стал блокировать IP-адреса этих компаний. СМИ рассказывали о сбоях из-за действий РКН не только в работе Google и Amazon в России, но и мессенджера Viber, платежных систем, сайтов по продаже электронных полисов ОСАГО и даже научных ресурсов. Совет Общества научных работников обратился с заявлением к премьер-министру Дмитрию Медведеву [34] с просьбой принять меры в адрес Роскомнадзора, по вине которого ученые не смогли отправить онлайн-заявки на гранты — сайты фондов были недоступны из-за блокировок. Сайт самого РКН несколько раз переставал работать из-за DDoS-атак. Социальные сети заполнились мемами и шутками на тему «успеха» и степени профессионализма сотрудников Роскомнадзора. Каждый шаг регулятора против мессенджера оборачивался в информационном поле против него самого: мало того, что РКН не мог заблокировать Telegram, так еще и обрушил сторонние сервисы.