Дхарма. Услышать истинное «я» в большом мире и раскрыть свой безграничный потенциал - Сахара Роуз Кетаби Страница 7

Что интересует вас в данный момент?

__________

Чем бы вы хотели заняться, если бы не нехватка времени?

__________

Когда начнете это делать?

__________

Хобби необязательно превращать в работу. Многие люди путают понятия «найти свое предназначение» и «монетизировать хобби» — не стоит этого делать! В наши дни люди стремятся заработать на всем, и, сходив на одно занятие танцами, мы уже мечтаем о карьере танцора. Успокойтесь. Можно делать что-то для себя; необязательно все свои занятия вписывать в резюме.

Дхарма — то, чем вам хочется делиться. Вы можете любить что-то, но не испытывать желания делиться этим с окружающими, и это нормально. Я люблю йогу, но не хочу работать с потными людьми в классе! Но если бы у меня возникло такое желание, поверьте, я записалась бы на ближайший курс по подготовке преподавателей.

Дхарма, как правило, связана с чем-то, чем вы хотите делиться, но боитесь. Вам может казаться, что у вас мало опыта, образования, вы слишком молоды или стары, и поэтому никто не будет вас слушать. В этой книге мы научимся преодолевать такие мысли. Если желание делиться присутствует, оно связано с дхармой.

ПОЧЕМУ ВАША СЕМЬЯ МОЖЕТ ПРОТИВИТЬСЯ ВАШЕЙ ДХАРМЕ

Концепция дхармы одновременно нова и стара как мир. Подумайте о своих родителях: они прожили жизнь в соответствии с дхармой? Знали ли они о своем предназначении? А ваши бабушка с дедушкой? Им вообще в голову приходило, что в жизни у каждого есть предназначение? А их родителям? А родителям их родителей?

Наши современные предки (я говорю примерно о последнем тысячелетии), скорее всего, не имели ни малейшего понятия о дхарме. В школе этому не учат. И в общине тоже. Веками предназначение людей заключалось в том, чтобы вступить в брак, завести детей и обеспечивать семью. Человек чувствовал обязательство перед своей семьей и обществом, а не перед высшим «я». И учили его жертвовать, а не сомневаться.

Однако в последние годы концепция предназначения вновь стала актуальной, и необходимость в этом назревала уже давно. Мы пробуждаемся, вспоминаем о нашем потенциале и возвращаемся к философии, преобладавшей в древние, более мистические времена. Хотя наши бабушки и дедушки не подозревали о дхарме, об этом знали их предки в сотом колене. В глубине души мы понимаем, что простое выживание не является полноценным проживанием человеческой жизни; человеку нужны глубина, смысл, цель. Мы — одно из первых современных поколений, затребовавших право иметь высшее предназначение; неудивительно, что на нас обрушивается негодование тех, кто вырос в старой парадигме и не может понять нашего стремления к истине.

«Что это за истина, о которой ты твердишь? Истина в том, что жизнь трудна и никому не нравится своя работа, но надо просто смириться», — вот что говорили мне. Но я знала, что часть меня должна умереть, чтобы другая смогла жить. Выбирая, кого убить (меня нынешнюю или потенциальную будущую меня), я ни капли не сомневалась, с кем хочу остаться.

Если вы скажете, что ищете предназначение, человеку, чья жизнь была посвящена выживанию, вы все равно что пожалуетесь, что ваши билеты на концерте были слишком далеко от сцены, тому, кто вообще не смог попасть на концерт. Так вы лишь спровоцируете вину и гнев.

Большинству наших родителей не выпало возможности даже задаться вопросом, в чем их предназначение, поэтому они не способны понять людей, которые его ищут. Поиск предназначения кажется многим привилегией богатых людей, хотя на самом деле это фундаментальное право, данное нам от рождения. Никто не должен проживать жизнь, не имея возможности контролировать принимаемые решения. Мешая человеку реализовывать свое предназначение лишь потому, что самим не удалось его реализовать, предыдущие поколения продолжают наносить вред.

Мы живем в эпоху, когда нашу роль в этом мире не определяет никто, кроме нас самих. Наши семьи нередко даже не понимают, чем мы занимаемся, и тем более не в состоянии поддержать нас. Дхарма человека редко соответствует традиционным профессиям.

Верьте или нет, следование мечте — не миф. Это реальность. У человека в жизни есть единственное обязательство — следовать наклонностям души. Вы никому не обязаны в этой жизни, кроме себя. Вы не обязаны даже своим родителям, хотя те произвели вас на свет. Вы — отдельное самостоятельное существо, и эта жизнь принадлежит только вам.

Когда я решила проблемы со здоровьем и переехала в Индию после колледжа, меня потянуло на Бали. Я купила билет в одну сторону и думала, что останусь всего на две недели. В итоге я прожила там полгода, постепенно избавляясь от установок, настолько захвативших мое сознание, что я принимала их за собственные: «Ты никогда не заработаешь денег, если будешь заниматься любимым делом»; «Мало у кого получается исполнить свое предназначение; большинству людей нужно просто найти стабильную работу и быть реалистами»; «Я никогда не смогу быть свободной и делать что хочется; мои родители меня убьют».

Мне очень хотелось написать современную книгу по аюрведе и донести эту старинную систему исцеления до тех, кто нуждался в ней так же, как я. У меня не было опыта в издательском бизнесе, я не знала никого, причастного к этому миру. Но это призвание манило меня; я ни на минуту не сомневалась, что поступаю правильно.

Мои родители были иного мнения. «Когда ты вернешься и найдешь нормальную работу?» — спрашивали они. Поначалу я отшучивалась, говорила, что это все лишь временно и после Бали я вернусь и стану «нормальным» человеком. Но чем больше я занималась экстатическим танцем и дыхательными практиками, тем больше понимала, что это и есть моя правда. Мои духовные практики не были предназначены для того, чтобы оставаться на задворках моей жизни. Они были моим «я».

Осознав это, я ощутила живущую во мне громадную вину перед предками. Как многие дети, я жила ради родительского одобрения. Но они никогда бы не одобрили мой переезд на Бали и в Индию и то, что я планировала написать книгу по аюрведе.

Постепенно наши разговоры стали все более нервными. «Мы всем пожертвовали, чтобы ты росла в Америке и пользовалась возможностями, которых у нас никогда не было! Мы все тебе дали, и так ты собираешься нам отплатить? Как ты могла быть такой эгоисткой — уехать на Бали, не думая, что почувствуют твои родители? Ты должна вернуться! Хватит этих детских игр! Вернись в реальность!»

Хотя я жила в одном из самых красивых мест в мире, этот период стал одним из самых тяжелых в моей жизни. Я металась между гневом и грустью, виной и уверенностью в своей правоте, желанием обвинить родителей во всех своих проблемах и простить их. Я пыталась понять, является ли эгоизмом мое желание жить так, как я хочу, действительно ли я ненормальная и поступаю неправильно или же «эгоизм» — очередной конструкт общества, призванный внушить нам чувство вины из-за того, что мы выбираем себя.

Мне было бы проще поверить в себя, если бы я знала, что у меня все получится. Но я не знала. Мои родители считали, что быть писательницей — все равно что голодным художником, что я стану бомжом и буду продавать штаны на пляже. (Я действительно продавала штаны на пляже, и не так уж это было плохо.) Я не знала, правы ли они. Что, если я на самом деле сошла с ума, утратила связь с реальностью и питаю напрасные иллюзии? Что, если я однажды пожалею, что рискнула и не пошла безопасным путем, хотя могла бы? Возможно, когда-нибудь я оглянусь и посмеюсь над собой, над тем, как почему-то решила, что я особенная. Я спрашивала всех, с кем встречалась на Бали: «А ваши родители знают, что вы здесь? Как они относятся к тому, чем вы занимаетесь?» Кто-то отвечал, что родители приехали с ними; а кто-то признавался, что не разговаривает со своими родителями уже двадцать лет.