Притчетерапия, или Книга смыслей о маркетинге - Сергей Кужавский Страница 8

– Эх, мой позор с вашими бедами сравним ли? – патетично восклицает третий г-н.

– Лавры в суп – это вам что, не трагедия, что ли, эсхило-софокловая?

– Цыц всем! – строго прикрикнули на пациентов сионские близнецы. – Пришел за советом – так молчи при этом. Запишите, а то забудете. Теперь слушайте, мнимые неудачники: беда у вас одна, да и той нет. Не делайте серьеза из вашего личного курьеза (он же казус).

– Как так нет беды? – хором кричат г-да.

– Да мы!.. Да вот же!.. А мы!.. А они!.. А мы-то…

– К вам что, наш «цыц» не относится? Слушайте и по возможности повинуйтесь, раз уж за советом пришли, – говорят сиамские мудрецы. – Отвечайте, бедовые вы наши, спрос есть на ваше предложение?

– Есть, да не там, где хотелось бы, – нестройным хором отвечают бедовые г-да.

– За музыку платят? Лодку арендуют? Венки берут?

– Платят.

– Арендуют.

– Берут, – отвечают.

– Не голодаете, не бедствуете ли? Хорошо платят-арендуют-берут?

– Да уж неплохо. И на хлеб [82] , и на масло [83] хватает, и на излишества остается [84] .

– А подите-ка вы все трое прочь! – говорят сионские близнецы. – Нет у вас проблемы, как нет у вас и дилеммы. Делайте то, что пользуется спросом, а личные конфликты с самоопределением оставьте шарлатанам-психоаналитикам. Финансовый успех – не грех. Даже там, где он вашим амбициям не соответствует. Берите от жизни все, что дают, и не жалуйтесь на то, что кое-что у вас не берут. Стучите, гребите и лавры в суп кладите, а потом, если не возгордитесь, еще и спасибо скажете.

Пригорюнились г-да – а что делать? – пошли себе: кто стучать, кто грести, а кто лаврами суп обеспечивать. Но не прошло и нескольких лет, как поняли они, что правы были сиамские мудрецы.

И заработали они много денег (собственно, они и до просветления их уже много заработали, так что это не важно), и жили они долго и счастливо, и умерли в один день (не в один и тот же, конечно, но каждый – в свой, то есть не сильно мучились), а до кончины на досуге развлекались некоммерческими возможностями в рамках хобби, спонсорства и чистого искусства. К тому же и наследство неплохое оставили.

Смысль: А смысль сей притчи такова, что не хоти того, на чем не поимеешь того, что имеешь, а что можешь, то и делай. Особенно если имеешь с того, что можешь, достаточно. А то, что хочешь, делай тогда, когда поимеешь всё, что смог. И это совершенно серьезно.

Один г-н был петухом. В орнитологическом, конечно, смысле, то есть относился к отряду куриных, подотряду собственно куриных, семейству… Впрочем, не важно, к какому семейству он относился, потому что речь пойдет не о классификации пернатых героев притчи, а об их семейных проблемах. Так что семейство куриных нас в данном случае волнует больше как куриное семейство, то есть как ячейка куриного общества. А как всем известно, куриное общество полигамно, а точнее полигимно [85] . А посему производителей (то есть производительниц, то есть Куриц) на одного потребителя (то есть Петуха [86] ) приходилось не по одной отнюдь. Так что борьба за потребителя велась нешуточная: самые соблазнительные Курицы ежеутренне выстраивались в курятнике стройными продуктовыми линейками в ожидании своего единственного и неповторимого потребителя. В надежде быть употребленными. Поскольку потребителя на всех не хватало, то многие Курицы оставались неупотребленными. То есть невостребованными.

А одна молодая курица-дебютантка (давайте все-таки назовем ее г-жой Курицей, чтобы стиль соблюдать) очень хотела стать востребованной. Но была она не более заметна, чем ее подруги-конкурентки. Собственно, они ничем друг от друга и не отличались – одинаково серо-беленькие такие, скромные демократичные несушки. А пробиться в первый ряд претенденток на благосклонность потребителя – это сами понимаете, сколько сил и времени надо потратить.

Г-н Петух же не обладал безграничными потребительскими возможностями – большими, да, обладал, но не безграничными. Как с десяток г-жей употребит, так больше уже употреблять не может. Так что ежедневная квота на удовлетворение спроса исчерпывалась уже до дохождения очереди до нашей молодой г-жи. Да и очереди как таковой не было – кто первой из претенденток г-ну Петуху на глаза попадется, того и употребляет, потом употребляет вторую, третью и т. д. до полного потребительского изнеможения.

Призадумалась молодая г-жа Курица: как же ей выделиться на общем серо-белом фоне, чтобы г-н Петух обратил на нее свое потребительское внимание? Фигура у нее обычная, параметры стандартные, а ее глубокий внутренний мир и мятущаяся душа за невозможностью их наглядно продемонстрировать и вовсе не учитывались.

Оставалось давнее женское средство привлечения потенциального потребителя: броские наряды и сексуальный макияж. Г-жа Курица принялась слезно апеллировать к ближайшим родственникам из семейства куриных [87] .

Первыми на апелляцию откликнулись родственники попроще и поближе – Бурокрылая Чачалака и Рыжебрюхая Пенелопа [88] . Все ж таки бедные родственники – не зазнайки, всегда в беде готовы помочь. Да только чем они помогут? Одна прислала бурое перышко, вторая – рыжее, всё, что смогли от себя оторвать в буквальном смысле.

Делать нечего, хоть худо-бедно, хоть рыже-буро, но слегка принарядилась наша г-жа. Да только не помогает – в упор не видит ее г-н Петух: наряд не сильно взрачен, из продуктового ряда не выделяет г-жу, только конкурентки косятся неодобрительно – они-то как женщины сразу изменения имиджа заметили. Но что это за имидж – два лишних пера в хвосте?

«Надо бы рангом повыше родственников попросить – у них статус покозырней и перья попонтовей» [89] , – подумала [90] наша г-жа и по инстанции обратилась к Венценосной Куропатке и Расписному Перепелу. Те хоть и были персонами практически very important [91] , но запрос рассмотрели и в рамках семейного спонсорства выделили из фондов пару пучков цветных перышек.

Так что долго ли, коротко ли, но вышла в свет наша г-жа в позаимствованном наряде – ну просто вся из себя такая фифа! Некоторые конкурентки даже толкаться и кудахтать от удивления перестали. Даже г-н Петух в процессе осуществления потребительского выбора выделил г-жу из общего ряда: задержался перед ней, смерил ее удивленным взглядом, но не сказал [92] ничего… и не выбрал ее, о ужас! Ушел с другими. А невостребованные конкурентки остались злорадствовать: зря, мол, старалась, пижонка!

– Что делать? Кто виноват? Кем быть? Что такое хорошо? – от таких лихорадочных вопросов о сути бытия куриные мозги нашей г-жи чуть не помрачились. – Неужели я и в таком шикарном антураже недостаточно привлекательна для моего г-на? Я – самая нарядная в ряду, самая элегантная, самая… Или не самая? Что же может быть круче расписной венценосности? Дороже только Фазан или сам Павлин выглядят, выше них – никого и нет в нашем семействе куриных.