Творческая диета. Как сотворить идеальную фигуру - Джулия Кэмерон Страница 8

Я же со своей стороны могу сказать, что дневник стал моим постоянным спутником, напарником и лучшим другом. Я могу доверить ему самые сокровенные мысли, особенно когда работаю в дороге. Каждый раз доставая дневник вместо того, чтобы запихивать в себя еду, я поняла, что испытываю огромное богатство чувств — чувств, о которых раньше даже не догадывалась.

Я выяснила, что чаще всего переедаю за обедом, во время турне с очередной книгой, ведь торчать в гостинице — это скучно, и день кажется просто бесконечным. Описывая свои чувства в дневнике, я вдруг поняла: противоядием от тоски может стать хорошая — по-настоящему хорошая — книга. И решила, что книжные приключения вполне способны затмить собой обед, каким бы хорошим он ни был. Только нужно найти действительно «вкусную» книгу. Я выбрала роман Тима Фаррингтона «Монах с нижнего этажа». Теперь я каждый день не могла дождаться обеда. На текст Фаррингтона у меня развился аппетит куда сильнее, чем на роскошный ланч. Дневник «показал» мне, что едой я спасалась от скуки, а когда мне не было скучно, я не чувствовала себя голодной.

Ведя дневник, Нед обнаружил, что настоящее чувство голода просыпается в нем строго в четыре часа дня. «Тогда я обычно хватал что под руку подвернется — пакетик чипсов или горсть печенек, — делится он. — А когда записал это, то стало ясно: нужно приносить с собой фрукты и перекусывать ими. Теперь у меня с собой всегда вкуснющие маленькие сливы — на случай приступа голода».

Алеку полночь казалась воистину колдовским временем. «Каждую ночь в одиннадцатом часу я устраивал забег, — вспоминает он. — Забег по фастфудам и кафешкам, которые закрывались в полночь. Там я набивал живот бургерами и картошкой фри». Записав это в свой дневник, Алек обнаружил, что поздно ночью его неизменно накрывает уныние. Как бы хорошо ни прошел день, вечером темнота поселялась не только в природе, но и в его душе. «Молитесь, — посоветовала я Алеку. — Молитесь прямо в дневнике. Пишите молитвы».

Поначалу он сомневался. Но все-таки начал вместо ночных «забегов» записывать в дневник молитвы — и обнаружил целый ворох скрытых эмоций. Ночью его стали преследовать сны, подталкивая к тому, чтобы поменять жизнь, жить иначе, чем раньше. Популярный психотерапевт, Алек похоронил свои мечты в угоду желаниям клиентов. Художник по характеру, если не по профессии, он отказался от пианино и от творчества. Но, послушавшись дневника, Алек начал возвращаться к своим хобби — крошечными шажочками, по чуть-чуть. Купил электропианино с наушниками, чтобы можно было играть поздно вечером и не беспокоить соседей. Носил дневник с собой повсюду и впервые с тех пор, как закончил колледж, стал записывать в него — «выдавать» — коротенькие стихотворения. Ночные обжорства оказались в прошлом.

«Я думала, мне не хватит самодисциплины вести дневник, — рассказывает Бренда. — Первые записи я делала буквально против воли. Но быстро поняла: благодаря дневнику я чувствую себя не такой одинокой. У моей жизни теперь появился свидетель. Банально, но дневник стал моим другом».

«Первую тетрадку для дневника я купила с лошадью на обложке, — смеется Карен. — Лошади вызывают во мне воспоминания о том времени, когда я была моложе и счастливее, когда искала приключений. Вскоре я поняла, что дневник как раз и возвращает мне это ощущение „тяги к приключениям“. Хоть кому-то в мире — моему дневнику — отныне было интересно, куда я двигаюсь в жизни и что думаю. Я писала в нем очень многое, и не только о еде».

Для многих моих учеников дневник — первый шаг на пути к приключениям. Фиксируя мысли и впечатления, он дает понять, что мы гораздо более интересные люди, чем думаем сами о себе. Наша повседневная жизнь на самом деле вовсе не скучна — она полна маленьких происшествий и драм. Когда мы переносим их на страницы дневника, происходит чудо. «Мне скучно» превращается в «мне интересно». Жизнь, которая кажется нам такой однообразной, может разворачиваться — и разворачивается — словно романы Джейн Остин с нами в роли главных героев. Наши мысли и чувства — важны. Поняв, что каждый день состоит из множества точек выбора, в которых можно повести себя так, а можно — иначе, мы начинаем относиться к жизни по-другому. Не как беспомощная жертва обстоятельств, а так, как хотели бы к ней относиться.

«Благодаря дневнику я стал воспринимать себя персонажем романа — и этот персонаж мне очень нравится, — рассказывает Джиллиан. — Когда из-за какого-то события я чувствовала себя „рассинхронизированной“, то задавала себе вопрос: „А как поступила бы Джиллиан?“ Я узнала, что у меня есть свой стиль и я могу развивать его и дальше. А дневник помог мне это понять».

«Я вообще не называю это дневником. Мне кажется, „дневник“ звучит как-то по-девчачьи, — говорит Мэтью. — То, что я пишу, это „сводки с поля боя“ — словно письма с фронта домой. Вы, наверное, сразу догадались, что жизнь для меня — это сражение, война. Частично в этом виновата моя работа: я торговый агент, а в этой сфере пощады не знают — сожрут и не заметят. В одной из своих „сводок“ я обратил внимание, что ем, когда хочу заглушить чувство собственной уязвимости. В такие моменты мне хотелось быть „крупным“, чтобы легче выиграть конкуренцию. Неудивительно, что я переедаю».

К удивлению Мэтью, благодаря «сводкам с поля боя» он быстро почувствовал себя в безопасности, обрел чувство внутренней неуязвимости. Отныне, в немалой степени благодаря творчеству, ему не нужно тратить так много сил на борьбу с миром. И не нужно переедать, чтобы добиться «нужного» размера.

Лайза тоже поняла, что благодаря дневнику ее жизнь обрела стабильность. На середине шестого десятка она заболела маниакально-депрессивным психозом и уже практически смирилась с резкими скачками не только настроения, но и веса — видимо, тело пыталось угнаться за душой. В «маниакальном» состоянии она двигалась слишком много, и энергии на еду ей не хватало. В «депрессивном» она наваливалась на пищу. Один взгляд на весы точнее любого доктора сообщал, на какой именно стадии «цикла» Лайза сейчас пребывает. Начав записывать все свои действия и реакцию на них, женщина поняла, что испытывает сильное сострадание — к самой себе. Столько взлетов! Столько падений! Тогда же она впервые обратилась к психофармакологу. После нескольких неудачных попыток им с врачом удалось подобрать лекарство, которое не глушило эмоции Лайзы, но сглаживало перепады ее настроения. Жизнь выровнялась, вес тоже.

«Благодаря дневнику я умнею, — утверждает Боб, рекламный копирайтер. — По крайней мере, он не дает ускользнуть хорошим идеям». Он использует дневник для мозговых штурмов. «Я начал записывать в нем все, что касалось моего веса. Тянулся за дневником при каждом приступе голода. Вскоре я обнаружил, что из-за бесконечных перекусов лишаюсь многих классных идей. Когда я перестал кусочничать, мой IQ словно вырос на несколько пунктов. Больше я не жую печеньки — я обсасываю новые идеи. Лучшие мои рекламные кампании были придуманы именно таким образом».

Если благодаря дневнику мы можем похудеть и поумнеть, так почему бы не привлечь к этому еще больше людей?

«Я думала, дневник — это только для писателей, — говорит Пэтси. — А какой из меня писатель?»

«Мне дневник казался чем-то незыблемым и постоянным, — шутит Карл. — Все эти страницы, черное-белое… Думаю, я просто боялся обязательств. Начав вести дневник, я узнал, что действительно боялся обязательств».