Не говори мужчинам «НЕТ!» - Юлия Михалкова Страница 9

Не склонна считать, что более умеренная реакция подружек была вызвана ревностью. Если честно, я тогда ни на кого из парней не претендовала и не мыслила категориями «мой – не мой». Я все еще купалась в океане детской наивности, и даже само слово «ревность» было мне незнакомо. Причина, как мне тогда показалось, была в том, что мой юмор мужчинам был понятнее. Постепенно, интуитивно я стала именно в них видеть своего главного благодарного зрителя.

Примерно через год в моем распоряжении оказался магнитофон с функцией записи и микрофон. Он достался мне от дальнего родственника. Вещь модная и солидная. И однажды мы с подружкой Маринкой решили закрутить очередную авантюру: поиграть в радиожурналистов – взять эту серьезную технику, выйти на центральную улицу и, прикрываясь каким-нибудь громким названием радиостанции, задавать первым встречным «серьезные» вопросы. В общем, приключение в моем стиле.

Свердловская область, особенно Екатеринбург, рядом с которым располагается Верхняя Пышма, была в то время одной из российских медиа-столиц, уступая разве что Москве и Петербургу. По состоянию на 2020 год, как мне кажется, Екатеринбург удерживает пальму первенства.

Причин для такого «разгула» журналистики много. Качественное профильное образование в Уральском университете, активная политическая жизнь, беспокойные, креативные, талантливые люди и значительные бюджеты – все это привело к взрывному росту местных радио, ТВ и газет, а потом и интернет-СМИ. Так что звание «журналист», как мне тогда казалось, звучало гордо. Примерно как «космонавт» в 60-е.

Утром, в день первого «рабочего дня корреспондента», я плотно позавтракала – подвиги надо совершать на сытый желудок. Хотя позже я по этому вопросу постоянно спорила с людьми из средств массовой информации, которые любят утверждать, что хороший журналист всегда должен быть голодным и злым. Сытый и добрый пишет слишком пассивно, тягуче и меланхолично, не успевая за переменой настроения аудитории.

Начала подбор одежды. Хотелось надеть яркое, кричащее, привлекающее внимание. Для важности добавить солнцезащитные очки. В конце концов, можно хоть как одеваться – никто не знал, как выглядят радиоведущие. Может, они вообще там в банном халате у микрофона сидят.

В итоге накрутила на голове шишку, надела очки, прихватила подругу, магнитофон, микрофон и бодрым шагом направилась на центральную улицу.

– Марин, а что спрашивать-то будем?

– Почему кола подорожала? – задумчиво произнесла подруга.

– Нет, мы будем спрашивать у взрослых, а они колу не пьют. Другое пьют, – ответила я.

– Хм, ну, про погоду давай. Почему холодно, когда май на дворе?

– Теплее. Но интриги нет. Давай так: как вы относитесь к инициативе директора завода сократить количество солнечных дней? (Эту умную формулировку про «инициативу» я подслушала в недавнем выпуске местных новостей.)

– Давай, – одобрила Марина.

Вопрос придумали, приступили к поиску подходящих прохожих. Марина на плечо поставила магнитофон, я держала микрофон. Волновались обе. Но мне нравилось это волшебное чувство дикой авантюры. Две пигалицы изображают из себя репортеров и задают совершенно идиотский вопрос.

Была – не была. Вдали, из тени аллеи, показались контуры пары: мужчина вел женщину под локоток. На вид – лет за сорок. Идеальные клиенты! Говорю: «Марина, наша первая жертва, пошли же к ним скорее!»

Приближаемся, набираю полные легкие воздуха и высоким, но поставленным голоском скороговоркой выпаливаю: «Здравствуйте, я Даша Чугункина, «Русское радио», хотим задать вам вопрос». В воздухе повисла секундная пауза.

Не давая парочке ни единого шанса на сопротивление, продолжаю уже чуть более строгим голосом: «Как вы относитесь к решению директора завода сократить количество солнечных дней»?

Левым глазом смотрю на даму. Взгляд у нее был, как у профессора Преображенского, наблюдающего за Шариковым. Мужчина повел себя иначе, проявил заинтересованность. Видимо, при слове «директор» решил, что вопрос серьезный, и ответ должен быть соответствующим: «Ну… вы знаете, солнце – это хорошо, нельзя запрещать, отношусь как бы… это… не очень, что ли. «Русское радио», говорите? М-м-м. А когда эфир?».

«Вечером! Спасибо за содействие!» – выпаливаю я и стремительно исчезаю вместе с Мариной в тенистой аллее.

За три часа мы успели провернуть этот трюк раз пятнадцать. Я сделала два любопытных наблюдения. Первое. Как мы все-таки правильно выбрали место: центральная городская улица, суета, шум. Хорошая работа со временем. Мы его сжимали, действовали не сказать что в хаотичной спешке, но в таком динамичном экспресс-режиме, не оставляя ни секунды на то, чтобы перевести дух.

Второе. Мужчины отвечали серьезно (или делали вид), без улыбки пытались рассуждать, поругивали директора, беспокоились об инсоляции Верхней Пышмы. А вот три женщины, как под копирку, нам сообщили: «Девочки, не мешайте, не хулиганьте, что за глупости, подите прочь».

Складывая в уме информацию о том, что во время прогулок парни над моими шутками смеются громче девушек, и результат эксперимента с микрофоном, я пришла к выводу, что мужчины в целом положительно реагируют на мое творчество. Постепенно поняла, что есть устойчивая мужская аудитория, которую я могу заинтересовать, с которой мне хочется по тем или иным причинам общаться. Это важное уточнение, потому что в целом вниманием мальчишек я не была обделена, но вот общаться хотелось далеко не со всеми.

Итак, этот творческий успех окончательно успокоил меня после трагического демарша Виталика и вдохновил на покорение очередных вершин.

Продолжая мысль про эксперимент с микрофоном, хочу отдельно поднять тему импровизации в общении.

Вот, говорят: «Лучший экспромт – это подготовленный экспромт», считается, что у каждого выступления должен быть сценарий. Согласна на все сто: подготовка должна быть всегда и во всем. Особенно это касается выступления на сцене. Открою секрет: когда вам кажется, что гениальный актер на лету придумывает фразу и «отбивки» для шуток, то это на 99 % «домашние заготовки». Или в ухе микрофон, и режиссер вовремя подсказывает. Способность преподнести заготовку как экспромт – это тоже талант, который может вам пригодиться. Потому что, по сути, это попытка сыграть искренность.

Но есть волшебные мгновенья реальной импровизации – выхода за пределы сценария. И она порой может иметь куда более значимый эффект в общении как с большой аудиторией, так и тет-а-тет.

Достаточно посмотреть на YouTube нарезку ляпов со съемок «Уральских Пельменей». Когда кто-то забывает текст или появляется внешнее вмешательство. Помню, снимали со Славой Мясниковым миниатюру, как он превратился в женщину, а я наливала ему водки и заставляла купить блесен для рыбалки, чтобы он вновь стал мужиком.

Сцена сама по себе была невероятно смешной. Но так получилось, что из-за декораций несколько раз доносились механические звуки, отдаленно напоминающие определенную физиологическую реакцию человека, неуместную за столом. Мы настолько вошли в роль, что я искренне подумала, что это сделал Слава. И удивилась: «Это ты?» Слава, как гениальный актер, эту импровизацию моментально словил и отыграл: «Да! Если бы с тобой такое произошло (когда мужчина превратился в женщину), я бы посмотрел на тебя!» Зал просто лежал. Это было вне сценария, но реакция зрителя оказалась намного ярче, чем от идеально и безошибочно отыгранного номера.

Конец ознакомительного фрагмента