Думай как римский император. Стоическая философия Марка Аврелия для преодоления жизненных невзгод и обретения душевного равновесия - Дональд Робертсон Страница 9

После убийства Цезаря его внучатый племянник Октавиан стал Августом, основателем Римской империи. Наставником Августа был известный стоик Арий Дидим – первый римский император, связанный с философией. Эту традицию подхватили все последующие императоры, в особенности Марк Аврелий. Спустя несколько поколений после правления Августа учителем риторики для молодого императора Нерона назначают философа-стоика Сенеку, который позднее становится его политическим советником и пишет для него речи. Эта должность явно подорвала моральные ценности Сенеки, основанные на Стоицизме, поскольку Нерон постепенно деградировал и в конечном счете превратился в жестокого деспота. В то же время политическая фракция, именуемая стоической оппозицией, возглавляемая Траси, пыталась занять твердую позицию против Нерона и последующих императоров, которых они считали тиранами. Позднее Марк упомянет о своем восхищении Катоном, Траси и их сторонниками, что стало одной из загадок истории, поскольку стоики были известны тем, что выступали против императорской власти или, по меньшей мере, критиковали ее.

Император Нерон, напротив, не терпел от философов расхождения во взглядах и казнил обоих, Траси и Сенеку. Однако у секретаря Нерона был раб по имени Эпиктет, который после обретения свободы стал, наверное, самым известным учителем философии в римской истории. Сам Эпиктет ничего не писал, но его дискуссии с учениками были записаны одним из них, Аррианом, и вошли в его несколько книг «Беседы», а также краткий сборник афоризмов «Руководство», резюмирующий практический аспект его учений. Вполне вероятно, что на стоиков, которых Марк знал лично, оказал влияние Эпиктет, некоторые из них могли посещать его лекции. В самом деле, известно, что Марку передавал копии выдержек из этих лекций главный учитель-стоик, Юний Рустик, поэтому никого не должен удивлять тот факт, что Эпиктет стал самым цитируемым автором в «Размышлениях». Возможно, Марк считал себя приверженцем версии Стоицизма Эпиктета, хотя они никогда не встречались лично.

Спустя почти пять веков после Зенона, торговца пурпуром, основавшим стоическую школу, Марк Аврелий продолжал рассуждать о деяниях обладателей вещей этого цвета. Сам себе он наказывает не поддаваться соблазнам, которые дает власть, чтобы не испортить свой характер и не превратиться в очередного Цезаря. Его цель – остаться верным своим философским принципам. В его жизни было два случая, которые напомнили ему о том, что его пурпурная имперская мантия – всего лишь кусок овечьей шерсти, окрашенный скользким моллюском. Он предпочитал окрасить свой ум мудростью философских принципов, переданных ему учителями-стоиками, и в первую очередь считал себя стоиком и только потом – императором.

Стоики были плодотворными писателями, но до наших дней дошел лишь один процент их творений. Тексты, которые мы читаем сегодня и которые оказали наибольшее влияние на человечество, вышли из-под пера трех известных римских стоиков имперской эпохи: различные письма и сочинения Сенеки, «Беседы» и «Руководство» Эпиктета и, конечно, «Размышления» Марка Аврелия. До наших дней также дошли более ранние труды римлян по Стоицизму: творения Цицерона, книга, состоящая из выдержек трактатов ранних древнегреческих стоиков, и множество разных коротких текстов. Это неполный список, но и он дает нам достоверное представление о главных философских доктринах.

Школы эллинистической философии, основанные после смерти Сократа, часто расходились в определении цели жизни. Для стоиков эта цель определялась как «жизнь в согласии с природой», что нам преподносится как синоним мудрой и добродетельной жизни. Стоики утверждали, что человек является первым и главным мыслящим существом, способным пользоваться разумом. И хотя у нас с животными много общих инстинктов, только способность к рациональному мышлению делает нас людьми. Разум руководит нашими решениями – стоики называли его «руководящим началом». Он позволяет нам оценивать наши мысли, чувства, порывы и решать, являются они хорошими или плохими, полезными или вредными. Поэтому у нас есть врожденная способность защищать наш интеллект и использовать его надлежащим образом. Если мы рассуждаем о жизни здраво и живем в согласии с разумом, мы демонстрируем добродетель, называемую мудростью. Жить в согласии с природой отчасти означает реализацию нашего природного потенциала в стремлении к мудрости, а также наше процветание как человеческих существ. Поэтому стоики буквально понимали слово «философия» как «любовь к мудрости». Они любили мудрость, или лучше сказать, ставили добродетель превыше всего. Слово «добродетель» звучит немного помпезно (по-гречески arete). Один из предложенных переводов этого слова – «совершенство характера». То есть, если что-то делать хорошо, непременно добьешься мастерства. Человек добивается совершенства, когда ясно и разумно рассуждает о своей жизни, что равноценно понятию «мудрожитие». Стоики позаимствовали у Сократа четыре ключевые добродетели: мудрость, справедливость, мужество и умеренность. Три последние ценности характеризуются как применение мудрости в разных сферах жизни. Справедливость – это мудрость, применяемая в социальной сфере, то есть в наших отношениях с другими людьми. Проявление мужества и умеренности предполагает обуздание страхов и желаний, преодоление того, что стоики называли нездоровыми «страстями», поскольку в противном случае они подорвут нашу способность жить в согласии с принципами мудрости и справедливости.

Проявляемая во всех этих формах мудрость главным образом предполагает способность различать, что такое хорошо и что такое плохо, а ко всему остальному относиться с безразличием. Добродетель – это хорошо, порок – это плохо, все остальное не имеет значения. В самом деле, как мы убедились, учение стоиков перекликается с учением киников в бескомпромиссной позиции о том, что добродетель является единственной истинной ценностью. Однако Зенон проводил границу и между вещами, которые определяются как безразличные. Его градация такова: предпочитаемые, нежелательные и абсолютно безразличные. Грубо говоря, внешние блага, конечно, имеют некоторую ценность, но они не настолько важны, чтобы из-за них сильно расстраиваться – это ценность иного порядка. Объясняя эту позицию, стоики говорили: если на одну чашу весов положить добродетель, то сколько бы мы ни нагружали другую – золотом или прочими малозначительными вещами, – добродетель все равно перевесит. Тем не менее некоторые внешние блага попадают в категорию предпочитаемых другим, в связи с этим мудрость заключается в нашей способности определять ценность каждой вещи. Жизнь предпочтительнее смерти, богатство – нищеты, здоровье – болезни, друзья – врагов и т. д.

Как ранее говорил Сократ, подобные внешние блага хороши только тогда, когда используются с умом. Однако вещи, которые можно использовать как во благо, так и во зло, не могут считаться ценностями сами по себе, поэтому их следует отнести к категории безразличных, или нейтральных. Стоики сказали бы, что такие понятия, как здоровье, богатство и репутация, скорее являются благами или возможностями, чем ценностями. Так, социальные и физические блага в руках дураков скорее принесут вред им самим и окружающим. Возьмем, к примеру, людей, которые выигрывают в лотерею. Те, кто тут же проматывает внезапно свалившееся богатство, зачастую скатываются в большую нищету, чем они могли себе представить. При плохом обращении такие внешние блага, как богатство, причиняют больше вреда, чем пользы. Стоики пошли еще дальше: мудрый и хороший человек может процветать только тогда, когда столкнется с болезнью, нищетой и врагами. Для стоиков истинная цель в жизни заключается не в приобретении как можно большего количества внешних благ, а в мудром принятии того, что посылает им судьба, будь то болезнь или здоровье, богатство или нищета, друзья или враги. Стоик-мудрец или мудрый человек не нуждаются ни в чем, но всем пользуются с умом. Дурак же не ведет счета своим нуждам, но все, что он имеет, ему приносит только вред.