Он тебя проспорил - Лана Пиратова Страница 10

Пальцы уже скользят под топ и касаются груди.

-------

* Après-ski (произносится как апре-ски) буквально переводится как «после лыж» и обозначает весь комплекс горнолыжных развлечений, кроме, собственно, катания.

Горячие губы касаются шеи и язык вырисовывает на ней замысловатые узоры.

— Антон, — выдыхаю я, — почему так долго?

Он не отвечает. Скользит губами по коже, а рука сжимает грудь. Но делает это нежно. Непривычно. Прихватывает сосок и перекатывает его между пальцами. Я тяжело вздыхаю. Так он меня еще не ласкал и мне это нравится.

— Антон, — шепчу я, — я сегодня упала и, если бы не Арман…

Он вдруг прекращает целовать меня и его рука застывает с соском между пальцами.

— Можно я больше не буду кататься? — спрашиваю и пытаюсь повернуть хотя бы голову к нему, но он рукой опять отворачивает ее. Ну, не драться же с ним. — Можно?

Он не отвечает. Лишь кивает, ударяя меня подбородком по плечу. Фух, хорошо, что он так легко согласился.

— А еще, — хочу рассказать ему о том, что познакомилась по дороге в гостиницу с парой из России, но он накрывает мой рот ладонью.

И я понимаю, что надо молчать.

Опускает ладонь на подбородок и большим пальцем проводит по губам. А потом просовывает его мне в рот. Толкается им, заставляя меня краснеть.

Что с ним? Он никогда так раньше не вел себя. Обычно он быстро ласкает меня и входит. Но сейчас… Так непривычно. И мне это нравится.

Языком облизываю его палец и он впивается зубами мне в плечо. Тихо рычит.

Потом опять возвращает руку на грудь и опять сжимает ее, но уже сильнее. Мурашки пробегают по телу. Я вздрагиваю.

Его рука спускается вниз и поддевает резинку шортиков. И медленно скользит еще ниже. Пальцы раздвигают складочки и прикасаются к бугорку, вырывая из меня громкий стон.

Он ухмыляется и ближе придвигается ко мне. Теперь я чувствую нечто твердое на своих бедрах. Его член упирается в меня и я ощущаю, какой он горячий.

Завожу руку за спину, чтобы потрогать его. Провожу по нему пальцами и слышу рык над ухом. В меня ударяются бедра.

Он начинает поглаживать меня. Опять медленно. Как никогда раньше. Может, это так алкоголь на него действует. Я концентрируюсь на новых для себя ощущениях.

А он творит что-то невообразимое. Обводит по кругу, гладит, теребит. Я зажмуриваюсь и не сдерживаю стоны.

Его зубы впиваются в мое плечо. Я шире развожу ноги и он проникает пальцем в меня. И я пытаюсь опять свести ноги, но он не дает мне этого сделать. Вынимает палец и вводит уже два пальца.

Я всхлипываю. Его пальцы плотно прилегают к стеночкам внутри меня. Он чуть сгибает их там и начинает вырисовывать ими круг. Я приподнимаю бедра и он опять довольно ухмыляется.

Ускоряется рукой и я чувствую, что сейчас меня просто разорвет на маленькие кусочки. Двигаюсь в такт его движениям.

Я уже на грани и я хочу перейти ее. Хочу увидеть, что там и как это бывает. Впервые в жизни.

Ловлю каждый его толчок в меня. Хочу еще. А он просто берет и вынимает из меня пальцы. Вздох разочарования вырывается из меня.

— Ан… — он не дает договорить мне его имя. Опять закрывает рот ладонью. И я покорно замолкаю.

Тогда он берет меня за ногу и приподнимает ее. Кладет на свое бедро. Отводит в сторону шортики. Еще раз трогает меня пальцами.

А потом я чувствую, как его обжигающая головка касается моих губок. Он раздвигает их пальцами и вот уже его головка во мне.

Каждой клеточкой я чувствую ее. Хочу ощутить ее в себе глубже и сама придвигаюсь к нему бедрами.

Он рукой обхватывает меня за ногу и резко толкается, проникая в меня.

Вскрикиваю. Он замирает. Тяжело и часто дышит. Целует меня в шею. И начинает двигаться во мне. Быстро, резко, ни замедляясь ни на секунду. Я чуть ли не подпрыгиваю в этом бешеном темпе. Хватаюсь за спинку кровати и прогибаюсь от наполняющего меня удовольствия. Так вот как это может быть. Вот о чем говорили девчонки.

Мне трудно сдержать вырывающиеся из меня стоны.

И тут меня подхватывают обеими руками и начинают толкаться еще быстрее. У меня уже нет сил и я просто позволяю делать с собой все, что угодно. Все, что приведет меня к оргазму. Уверена, что именно так он и выглядит.

И он накрывает меня после очередной серии толчков. Пытаюсь свести ноги и протяжно стону. Господи, что это было? Разве так бывает?

Меня просто нет. Меня разорвало на части и разбросало по комнате. И я пытаюсь собрать себя.

Но толчки продолжаются. Пока я не слышу за спиной громкий рык и член не застывает во мне. Он тоже кончает.

Потом вынимает член и прижимает меня к себе. А я обессилено лежу и пытаюсь понять свои новые ощущения. Я чувствую сладкую усталость и прикрываю глаза. Проваливаюсь постепенно в сон и сквозь полудрему слышу:

— Лисенок, спасибо.

Мне, наверное, все это уже снится, потому что так меня называет только мама. Антон никогда раньше не называл меня так. Но мне приятно это слышать.

И я засыпаю с улыбкой на лице.

Просыпаюсь от того, что лучи яркого горного солнца проникают сквозь не до конца закрытые жалюзи и бьют прямо в глаза. Потягиваюсь и протягиваю руку назад. Но Антона рядом нет. Оборачиваюсь, осматриваю комнату — пусто.

Но мне же не приснилось вчера? Такое точно может быть только наяву. От воспоминаний сжимаю бедра.

Может, Антон уже уехал кататься. В горах он встает рано. Надо и мне выбираться. Позавтракать и идти гулять по горным тропинкам. На лыжи я больше не встану.

Иду в душ. Просто стою под потоком теплой воды. И все мысли мои только об одном — о том, что случилось вчера. Это было как взрыв. Я бы с удовольствием повторила. Улыбаюсь про себя.

Выхожу из душа и вижу Антона. Он пакует вещи.

— Антон, — окликиваю его.

Он оборачивается. Быстро подходит, чмокает в щечку и опять возвращается к чемодану.

— Что происходит, Антон? — спрашиваю взволнованно.

— Ничего страшного, котенок. Мне надо срочно вернуться в Москву. Отец позвонил.

— А я? Я с тобой!

— А ты улетишь по уже купленным билетам. Через два дня. Извини, малыш, билетов не было. Я последний взял. А ждать не могу. Надо срочно. Там что-то с тендером по Курску. Ты же знаешь, как это важно для меня.

Поднимает на меня взгляд и ждет ответа.

— Понимаю, — соглашаюсь.

Антон подходит и обнимает меня.