Миллион запретных наслаждений - К. Л. Паркер Страница 10

Я даже не предполагал, что мой день придет, когда я буду двадцатидвухлетним выпускником колледжа. К тому времени Дэвид уже помогал отцу и учился вести дела. Вместе мы были непобедимы, и скоро о нас заговорил весь мир большого бизнеса. Когда мы стали партнерами, как наши отцы, уже знали: из нас получится хорошая команда.

Вернее, я так думал.

Оказалось, Дэвид никогда не одобрял того, что компания «выбрасывает» столько денег на благотворительность. Этот жадный ублюдок был уверен: набивать собственные карманы гораздо важнее, чем помогать тем, кому в этой жизни повезло меньше. Но благотворительность была делом жизни моей матери, а следовательно, и отца, поэтому я отказывался что-либо менять. К тому же душа моя радовалась, когда я чем-то делился с обществом.

Примерно год назад мне нужно было слетать в Нью-Йорк, чтобы встретиться с людьми из агентства, оказывающего помощь неблагополучным подросткам. Вернувшись, я застал Дэвида в этой самой джакузи с Джули, моей тогдашней подругой, с которой я встречался два года.

Точнее говоря, он трахал ее, а она кричала: «У тебя даже больше, чем у Ноя!»

Это было вранье. Я подошел к ним и смог все разглядеть… Но не важно. В ту минуту меня беспокоило не это. Я любил Джули, и Дэвид знал об этом. Вернее, я думал, что люблю.

Еще он знал, что я собирался, вернувшись, сделать ей предложение. А он, Дэвид, всячески пытался отговорить меня от этого: он был настоящей свиньей. И на полном серьезе верил, что женщины нужны только для удовлетворения его сексуальных желаний.

«Их нужно держать голыми и на коленях двадцать четыре часа в сутки — пусть знают свое место, — говорил он. — В мире слишком много баб, чтобы привязываться к какой-то одной».

Он убеждал меня, что такие люди, как мы, не должны доверять женщинам, потому что все они — жадные шлюхи, которым нужен или крупный счет в банке, или большой член. Он считал меня дураком из-за того, что я влюбился, — ведь это делало меня уязвимым и слабым.

Он оказался прав. Застав его с Джули в джакузи, я был сломлен. Не меньше пострадали и его нос, коленная чашечка и два ребра.

Но вот что самое гнусное: он трахнул Джули только для того, чтобы доказать свою правоту. На этом закончилась наша дружба, но не партнерство. Я пытался выкупить у Дэвида его долю акций, однако он отказывался продавать их. Я же не собирался бросать компанию, созданную родителями с немалым трудом. Поэтому, стиснув зубы, продолжал ходить на работу с высоко поднятой головой и вел дела как обычно.

Урок пошел мне на пользу. После этого я уже не позволял женщинам приближаться к себе так близко.

Но я был одинок и, как бы сказать, несколько секс-зависим.

Конечно, потом я встречался с женщинами, однако обрывал отношения, как только они пытались влезть мне в душу. Секс недурно спасал меня от депрессии, но женщины не хотели довольствоваться только постелью. Некоторые уверяли, будто понимают, что мне нужен только секс. Но и они потом липли ко мне и требовали от меня высоких чувств, которые я просто не желал, не мог испытывать. Тогда им приходилось уйти.

Я бы мог каждую ночь спать с новой женщиной, но это было равносильно игре в русскую рулетку. Мне подобного еще в юности на всю жизнь хватило, так что спасибо — нет.

Мне хотелось совсем другого: каждую ночь ложиться в постель с одной и той же женщиной и с ней же просыпаться по утрам. Мне хотелось, чтобы кто-то встречал меня, когда я возвращаюсь домой после долгого рабочего дня. Хотелось, чтобы кто-то стремился сделать мне приятное. Чтобы кто-то удовлетворял каждое мое желание просто так, безо всяких условий или обязательств. Знаю, многие мужчины о таком мечтают, мало у кого подобное получается, но у меня было достаточно денег, чтобы купить эту фантазию. Что я и сделал.

Вот что привело меня к Дилейн.

В моем мире мужчины постоянно о чем-то разговаривают. Считается, будто женщины любят болтать, но мужчины повинны в этом грехе не меньше дам. Разница лишь в том, что мы это делаем не столь открыто.

Однажды утром, играя в гольф с одним из инвесторов «Алого лотоса», я услышал об аукционе. Я навел справки, поговорил с владельцем и заинтересовался. Покупать какую-то женщину против ее воли у меня, разумеется, желания не было, но Скотт заверил, что все дамы «в меню» сами приходят к нему и что в тот вечер у него будет девственница. Для меня девственность была важным условием. Я не хотел подцепить от нее что-нибудь или потратить кучу денег, чтобы потом выяснился факт ее беременности от другого. Такое развитие событий меня не прельщало.

Сидя в полной темноте в той кабинке (меньше всего мне хотелось, чтобы меня кто-нибудь узнал), я наблюдал за девушками, не сделав ни одной ставки. Но только до того момента, когда на подиум встала она. Дилейн Талбот.

Я прочитал ее описание, условия контракта, которые она предлагала, и был заинтригован. Естественно, мне хотелось узнать, что могло заставить выйти на аукцион такую вроде бы порядочную и здравомыслящую девушку. Однако свое любопытство я засунул куда подальше — ведь я не собирался связываться с ней никакими узами. Она предлагала двухгодичный контракт, и это было как раз то, что мне нужно. Два года беспрерывного секса любыми способами, какие могут прийти в голову, — это достаточный срок, чтобы натрахаться на всю жизнь вперед или найти кого-то другого. И когда она уйдет, я всегда смогу сослаться на старое доброе «у нас просто не сложилось».

Увидев Дилейн, я сразу понял, что должен получить ее.

Дело не только в идеальном контракте. Она была чудо как хороша. Выглядела не менее соблазнительно, чем ее описание, не слишком пышная и не искусственная. Под конец торгов я заколебался, не зная, стоит ли оно того, но потом она на меня посмотрела так, как будто умоляла не отдать ее в лапы мерзкой бочке жира из соседней кабинки.

Наверное, мне стало жаль ее. По-хорошему, это должно было бы меня смутить, но я плюнул на все и сделал последнюю ставку.

Второй раз следовало задуматься, когда она, стоя передо мной на коленях, впилась в меня зубами. Черт, как же больно было! Вот тогда-то у меня зародилось сомнение, что откусил кусок больший, чем смогу проглотить (забавно, ведь кусалась она сама, но не это важно). Оказывается, она еще никогда не делала минет. Подумать только! Я знал, что она девственница, но опыт подсказывал мне: большинство девственниц все-таки пробуют чем-то подобным заниматься, так сказать, не взламывая печатей.

Что должно было насторожить меня сильнее всего? Ее длинный язык.

Это деловое соглашение. Да, хреновое, да, раньше я никогда подобным не занимался, но договор есть договор. Я собирался в точности соблюдать свою часть контракта и ждал от нее того же.

Правда, если говорить совсем уж откровенно, ее вспыльчивость тоже немного заводила меня. Сомневаюсь, что я вот так заводился бы, если бы она бегала передо мной на задних лапках. Характер у нее — огонь и лед, и она явно не собиралась передо мной стелиться.