Французский Трофей - Джеки Бонати Страница 11

– Константин… – француз аж вжался в спинку своей койки. – Мне, право, неудобно.

По совести, ему и одной-то рукой не очень удобно было обращаться с миской и ложкой. Но помощь в таком вопросе вызывала у него смущение. И все же он согласился, понимая, что отказываться от такой помощи просто неприлично, и более того – бессмысленно.

– Спасибо, – пробормотал он, открывая рот, чтобы проглотить кашу.

– Я понимаю, что тяжело смириться с положением раненного, но вы должны это сделать и принимать помощь от других людей, – сказала Ева, помогая ему позавтракать. Общими усилиями они справились с половиной миски, и Этьен насытился.

– Чай уже остыл, пейте, он лечебный, – приподняв его голову, Ева напоила его чаем. – С естественными надобностями вам поможет справиться фельдшер, хорошо? – улыбнулась она довольно. – Не тошнит?

– Я понимаю, – смиренно ответил Этьен. Он пока не отличался хорошим аппетитом, поэтому, съел немного, но этого ему хватило, чтобы насытиться. – Да, спасибо! – он вспыхнул и порадовался, что с вопросами гигиены ему будет помогать не Константин – это окончательно растоптало бы гордость виконта. – Немного, совсем не критично, – ответил он, прислушавшись к себе. Была лёгкая тошнота, но она не должна была закончиться чем-то неприятным.

– Я дам вам порошок от тошноты, – она встала и отошла к шкафу с медикаментами. Взяв нужный порошок и отмерив дозу, она вернулась к Этьену.

– Откройте рот. На вкус кисловато, но не противно, – предупредила Ева, высыпая порошок ему в рот и помогая запить водой. – Вот и все. Я пришлю к вам фельдшера сейчас же.

Порошок оказался весьма кстати – кислый вкус сразу как-то облегчил ощущения.

– Спасибо, Константин, – виконт улыбнулся врачу уже значительно веселее, но румянец снова коснулся его щек. – Постойте! – он окликнул Костю, когда тот уже уходил. – Я могу вас попросить… Мне неудобно обременять вас ещё сильнее. Словом, если у вас будет время, вы не могли бы помочь мне побриться? – Этьен почему-то не мог довериться в этом вопросе совсем постороннему человеку.

Ева обернулась и кивнула, понимая, что этот вопрос достаточно интимный и подразумевает некоторую степень доверия к человеку. Потому она кивнула ему, хотя опыта у нее в этом было не особенно много – она лишь видела, как бреются братья, и пару раз помогала им.

– Да. После обеда я подойду к вам и помогу вам побриться, хорошо? – предложила она, немного смущенно улыбаясь Этьену.

– Как вам будет удобно, – кивнул Этьен и снова поблагодарил его.

И снова все его мысли были заняты Константином – было бы все иначе, если бы они не познакомились прошлой весной и удастся ли ему отблагодарить своего спасителя – этот вопрос очень волновал виконта. Хотя Константин и исполнял свой долг, тот чувствовал себя обязанным.

Закончив с пациентами, Ева пошла отчитываться к Михайловскому.

– Я проверил всех, Андрей Ионыч, – сообщила ему девушка. – Все в порядке, никаких эксцессов. Что у нас по плану дальше? – спросила она, складывая грязный фартук в корзину для белья.

– Работать, Костя, – улыбнулся врач, подняв на него взгляд. – Надо заготовить порошки да мази. Так что надевай чистый фартук и за работу, – подбодрил он и снова склонился над столом их маленькой лаборатории, в которой они и провели время до самого обеда, пока Василий не пришел разгонять их, ворча, что они совершенно не думают о своем здоровье.

С Андреем Ионовичем работалось легко и хорошо. Он интересно рассказывал, как про медицину, так и случаи из жизни, над которыми можно было тихонько посмеяться. Все это здорово помогало держаться за разум, и не скатываться в панику. Время летело незаметно, и появление Василия было неожиданностью.

– И впрямь заработались мы, Андрей Ионыч, – только сейчас Ева поняла, что сильно проголодалась.

– В хорошей-то компании и немудрено, – улыбнулся врач, снимая пенсне. – Умывайтесь, душа моя, да приходите в мой кабинет, у Василия-то уже все готово, наверное, – добавил он и снял фартук, собираясь привести себя в порядок. Он тоже ощущал чувство голода и легкую усталость – нагрузка и возраст сказывались.

Умывшись и приведя себя в божеский вид, Ева пришла в "кабинет" к хирургу.

– Вечером схожу к Мише, узнаю, планируют ли наступление, или что, чтобы хоть как-то подготовиться, – сказала она, садясь за стол. – Хотя, как тут подготовишься.

– Да уж, наша работа зачастую состоит в том, чтобы просто ждать, – вздохнул Михайловский.

Спирт за обедом они не пили, Василий раздобыл молодое, слабенькое вино, которое пилось, как компот, только чуть согревало изнутри.

– Для сердца полезно, – улыбнулся врач, наполняя кружки.

– У нас тут все полезно. Вредного не держим, – засмеялась Ева, соглашаясь с врачом. Обед прошел спокойно, без дерганья, за разговорами. После обеда Михайловский позволил себе полчаса подремать – все же возраст, нужно было давать себе отдых, ведь иной раз они не спали сутками. А Ева пошла к Этьену, прихватив свой бритвенный набор в кожаном несессере. Его ей подарили в шутку братья, вместе с документами на имя Константина, и до этого она ни разу им не пользовалась.

***

Катерина поговорила не только с сестрами, но и с фельдшерами. Она умела быть жесткой, поэтому мнение Константина донесла до них вполне доходчиво.

Этьен сразу ощутил, как к нему изменилось отношение – фельдшеры и сестры уже не поджимали губы, заходя к нему. И хотя и раньше они делали все вполне профессионально, сейчас они делали это с иным настроем.

– Здравствуйте, Константин, – улыбнулся виконт, увидев врача. У него даже почти здоровый румянец на щеках появился.

– Уже виделись, Этьен, но все равно здравствуйте, – улыбнулась Ева, зайдя к нему. Она попросила у фельдшера тазик с теплой водой и устроила на табуретке все свои принадлежности. – Принес все что нужно. Брить гладко, или оставить что-то? – спросила она, раскрыв опасную бритву.

– Гладко, – ответил Этьен и, как мог, подтянулся на койке, чтобы Константину было удобнее. Правда, двигаться ему было тяжело – ноги вообще были, как не свои, а одной рукой много не сделаешь. – Спасибо вам за помощь, Константин, – поблагодарил он, пока Костя взбивал пену кисточкой.

– Не стоит. Уверен, вы бы тоже не бросили меня в беде, – ответила ему Ева и стала намыливать его щеки помазком, постелив полотенце ему на грудь. Выправив бритву о кожаный ремень, она принялась его осторожно, но быстро брить, немного смущенно улыбаясь, когда сталкивалась взглядом с его глазами, похожими на прозрачное осеннее небо. С непривычки ей приходилось все внимание сконцентрировать на своих движениях, чтобы ненароком не порезать Этьена.

Бывать у цирюльника Этьену приходилось регулярно, но там все было иначе – он мог откинуть голову, прикрыть глаза и думать о чем-то своем.

Теперь же он неотрывно смотрел на Константина, но дело было совершенно не в недоверии. Просто во всем происходящем было что-то настолько интимное, что виконт то и дело ловил себя на мысли, что рассматривает лицо врача, находит редкие пятнышки веснушек на скулах, отмечает, какие необычные у него глаза. Все в нем казалось совсем не таким, как в других. Нежные черты лица, странное сочетание внутренней силы и хрупкости, и не будь этой мужественности в словах, поступках, этого благородства во всем, тогда эта мягкость черт казалась бы девичьей и неуместной.